На смуглом лице Олега сверкнула белозубая улыбка. Все эти побасенки были ему прекрасно известны, но в переложении Рюрика всё это прозвучало очень забавно. Отсмеявшись, Олег продолжал:
– Две седмицы назад одна из дочек боярина Вояты родила сына и клятвенно умеряет, что это – твой подарочек.
– А ты видел мальчонку? – равнодушно поинтересовался князь.
– А то как же!
– И что, похож?
– Похож… На старшего сына Воятиного ключника, которого он по весне отослал с караваном в Хазарию.
– Почаще сечь дочку надо было да разговоры душевные иметь, может тогда и правды бы добился, – притворно зевнув, проговорил Рюрик. – А боярина более всего, небось, злит, что собственноручно щенка спровадил в такую даль. Что ж, будет ему впредь наука. А что сам Воята, часто ли прислушивается к россказням дочки?
– Так он ведь, поди, не слепой.
– Это всё, что ты можешь мне рассказать? – ещё раз зевнув, сказал Рюрик. Он чувствовал, что это совсем не то, ради чего Олег ехал сюда, и хотел вызвать его на откровенный разговор.
– А ещё говорят, что одна из внучек старого деда Сварга приворожила тебя и поэтому ты не торопишься вновь на княжеский стол.
“Так вот в чём дело! – сразу догадался Рюрик. – Хочет узнать, каковы мои думы в отношении его сестры. И, скорее всего, мыслит, что я соблазню её, а после оставлю ни с чем. Ну нет, друг ситный, так просто я тебе не собираюсь всё рассказывать. Помучайся маленько в неизвестности. Наука впредь будет, как себя родичи тех девок чувствуют, коим ты сам головы заморочил”.
– И какая же из внучек Сварга меня “приворожила”?
Олег с притворным равнодушием пожал плечами.
– По-разному говорят. Но чаще сходятся, что это старшая – она и красивее, и умнее, и по возрасту больше подходит. Но некоторые говорят, что это наверняка младшая.
– А ты сам как думаешь?
– Я думаю, что ещё совсем недавно ты вовсе не собирался жениться. Возможно, ты хочешь немного развеяться, отдохнуть от княжеских дел, но вряд ли более. Или как?
– Так ты хочешь сказать, что я – тать без чести и совести? – хмуро спросил варяг.
Воевода, смутившись, промолчал – мыслимо ли такой навет князю, а тем более другу бросать?
– Ладно, не колобродь. Поживём – увидим. А сейчас ложись-ка спать, и пусть Род во сне скажет тебе о моих самых заветных думках и, быть может, даст несколько дельных советов.
Олег понял, что разговор окончен и сейчас вряд ли удастся узнать что-нибудь ещё. Изображая крайнюю усталость, Рюрик растянулся на ложе, и закрыл глаза, в душе негодуя на давнего товарища.
Этой