Шпеер медленно смакует сладкий пирог с яблоками, покрытый кремом. Он – просто приятный пожилой мужчина в этой укромной харчевне. Мимо нашего стола проходят несколько посетителей, и он отвечает на их приветствия сдержанным кивком. Шпеер не является каким-то зачумленным в своем городе. Он, кто был у начала расового очищения – арианизации немецких городов, кто, как я узнал позже, составлял планы расширения Освенцима с четырьмя моргами и тремя печами крематория, плюс две печи, способные сжигать по восемь трупов.
Трапеза окончена, он тщательно складывает свою салфетку и кладет ее на стол, разравнивая ладонью. Удобно устроившись на стуле, он удовлетворенно улыбается.
«Мы были провидцами»
– Месье Лоран, в некоторых своих планах мы были провидцами. Я говорил вам о горючем, которое получали синтетическим способом, так как были обделены нефтяными ресурсами. В тюрьме Шпандау, когда я смотрел телевизор, а затем после моего освобождения я был поражен количеством автомобилей на улицах, растрачивающих невероятное количество энергии. Теперь я уже пожилой человек, но мир, в котором вы живете, состоящий из требовательных и пресыщенных потребителей, не имеет будущего. Поверьте мне, нефть, которой нам так не хватало, у вас быстро исчезнет.
Я часто думаю об этих словах, поскольку потом были нефтяные кризисы, поскольку проблема доступа к запасам черного золота стала источником тревоги для экономики западных стран.
Через четырнадцать месяцев, в марте 1974 года, я нахожусь накануне полета в Бейрут, для того чтобы начать книгу бесед с Николасом Саркисом, влиятельным советником во многих странах – производителях нефти. Издание должно рассказать о последствиях нефтяного кризиса, происшедшего за пять месяцев до этого.
За два дня до моего отъезда я получаю письмо из Великобритании – послание, которое кажется пришедшим из прошлого. Конверт и бумага, на которой письмо написано, выглядят элегантно, на старинный манер, таких сейчас практически найти невозможно. Пять строчек выведены черными чернилами, ровным и изящным почерком, под серо-жемчужным заголовком, который гласит:
«Лорд Эйвен!
Месье, я узнал о вашей просьбе взять у меня интервью, и я вполне готов встретиться с Вами, чтобы поговорить на упомянутые Вами темы. Позвоните мне по следующему номеру, чтобы мы могли быстро договориться о нашем свидании.
Искренне Ваш Энтони иден».
И краткий P.S.: «Постарайтесь приехать утром, я приглашаю Вас позавтракать со мной».
«Век нефти и войны»
Я переношу свою поездку в Ливан и набираю номер, указанный в письме. Иден берет трубку сам, начинает разговор по-английски, затем, после нескольких фраз, переходит без предупреждения на французский, иногда с неуловимой заминкой в произношении слова, что усиливает его акцент. Он указывает мне точное расположение его коттеджа, потому