Когда Вульфус узнал о нас, я собиралась открыть этот сверток, но Рэй остановил меня. Не послушай я его тогда, возможно, Вульфус не отправил бы Рэя учиться так далеко и так надолго. Возможно, мне не пришлось бы жить без него целый год. Возможно, Вульфус не запер бы меня в комнате, не довел бы маму до слез, не кричал и не винил бы ее в нашей с Рэем любви. «Я слишком часто шел у тебя на поводу, и посмотри что получилось!»
Нас раскрыли спустя две недели после моего дня рождения. Присцилла видела, как мы целовались, и рассказала все Вульфусу. Он был в бешенстве, мама ошарашена. Рэй злился и кричал, что они не имеют права заставлять его уехать, что он не бросит меня, что он меня любит. Рэй…
На следующий день его увезли. Вульфус отправил Рэя в академию Совета, где учились отпрыски богатых семей Инниса. Я узнала, что обучение там длилось пять лет, и на первый курс принимали в пятнадцать. Из-за возраста Рэя зачислили сразу на последний курс, но поскольку все это время ему нанимали всех возможных учителей, он без труда стал лучшим учеником. Я слышала, как слуги гордо рассказывали об этом друг другу. Когда я спросила маму, почему Рэя не отправили туда раньше, она лишь хмыкнула, а потом погрустнела, как бывало каждый раз, когда я задавала ей вопросы.
В день отъезда Вульфус запретил ночным часовым выпускать Рэя из особняка, но ему всегда удавалось договориться с ними. Он залез в мое окно, всю ночь провел со мной и только под утро ушел. Он просил поберечь сверток. Говорил, что скоро вернется, что заберет меня или убедит отца.
«Когда я стану главой Совета, никто не сможет приказывать мне».
Он просил ждать, и я ждала. Когда-нибудь Рэй и правда станет главой Совета, и тогда… Тогда, возможно, все будет по-другому. А пока главой был Вульфус, и он мог приказывать всем.
Я вздохнула и развернула упаковку. Я твердила себе, что осталась одна, что мне больно, и никто не сможет помочь, даже мама; а мне так нужно исцелиться, так нужно встретиться с Рэем…
Внутри лежал лист бумаги сложенный небольшим конвертом. Когда я раскрыла его, оттуда выпал плоский, словно вырезанный из картинки, сушеный одуванчик с еле державшимися тонкими нитями пуха. В нижнем углу на конверте аккуратным почерком Рэя было написано только одно слово: «Люблю».
Я осторожно взяла цветок, стараясь не сильно давить пальцами, чтобы не сломать хрупкий стебель. С трудом поднявшись, я привычным движением толкнула засов. Он податливо двинулся в сторону, и я открыла окно. Только снова вспомнив о мире за пределами моей комнаты, я поняла, что стою совсем голая. Свежий воздух сразу привел меня в чувство. Я посмотрела на сосну, и та чуть качнулась в ответ.
– Рэй приезжает, – прошептала я.
Сосна качнулась сильнее.
– Наверное, нам снова понадобится твоя помощь. Мы будем сбегать каждый день.
Мягкая хвоя коснулась моих пальцев. Я покачала головой.
– Все хорошо. Я скоро буду в порядке.
Вдохнув полной грудью,