Марина перекинула самую длинную нитку ракушечных бус за спину и наклонилась над грядкой. Морковка крепко сидела в иссохшей земле, никак не хотела выбираться на поверхность, пришлось постараться, чтоб её извлечь.
– Тупица, возьми лопату и подкопай, – посоветовала Алсу, даже не изобразив попытку помочь.
– Сама тупица. Мама нас всех на огород отправила.
Инна выдрала самую мелкую морковку и радостно завизжала.
– Есть одна!
Она перевела взгляд на соседний участок. На открытой веранде в скорбном молчании замерли три человека, на их лицах легко угадывалась печаль.
Алсу проследила за взглядом сестры.
– Дяди Федины уезжают.
Марина отпустила измочаленный хвост морковки и беззастенчиво уставилась на постояльцев соседа.
– Наши тоже скоро уедут. Смотри: сейчас будут плакать.
– Эти не будут. На что спорим?
Марина прищурилась, углядела дрожащий подбородок женщины и уверено предложила.
– На твой браслет из белых питаров10.
Алсу приподняла запястье, рассматривая позвякивающее украшение. В отличие от Марины, увешанной ракушками в несколько рядов, она носила только его.
– Ладно, – опрометчиво согласилась она.
Три пары глаз пристально всматривались в лица курортников, ожидая проявления эмоций. Почти все приезжие проходили через одинаковые стадии: первые дни – возбуждение и удивление, чуть позже – сытое спокойствие и безмятежность, потом наступала пора затаённой печали, ну и в конце, заключительным аккордом – тоска и слёзы. У тех, кто приезжал не в первый раз, стадии смазывались и часто проходили без резких всплесков. Уверенность в том, что поездка повторится на следующий год, осветляла печаль.
Гости соседа приезжали уже третий раз, поэтому рассчитывать на рыдание было бы неосмотрительно, но накануне вечером Марина случайно подслушала их беседу. В следующем году, а может и в течение следующих пяти лет, они не смогут позволить себе отпуск, даже такой бюджетный. Их единственный сын поступил в институт, и все сбережения сожрёт его учёба.
Первой разрыдалась женщина, муж приобнял её за плечи, и плотно зажмурился, видимо тоже сдерживался из последних сил. Сын нахмурился и еле слышно обругал родителей за чувствительность, хотя у самого глаза заметно увлажнились.
Алсу раздражённо стянула браслет и кинула прямо на землю.
– Забирай. – Захлопнув журнал, она встала и взялась за лопату. – Собирайте урожай, мелкие.
С помощью Алсу с уборкой моркови справились быстро. Перенесли связанные пучки под навес и, усевшись на скамейке, принялись обрезать ботву.
Марина вытянула из общей кучи самую яркую и аппетитную морковку, обтерла о ногу и откусила хвостик.
Инна повторила за сестрой. Проигнорировав уличную колонку, откусила от немытого корнеплода приличный кусок.
Алсу тут же раздала сёстрам