— Племянник! — обратился он ко мне, грозно помахав мне указательным пальцем. — Ты дубина и неуч, и тебе я ничего не оставлю, потому что ты годишься разве что только чистить мне башмаки.
— Ничего страшного, дядюшка, — спокойно ответил я. — Я с удовольствием буду чистить для вас башмаки хоть два раза в день, пока вы у нас гостите.
Цена этой фразы, брошенной невзначай, была две тысячи фунтов, как вы потом сами в этом убедитесь.
— А что касается нашего прихода, — выкрикнула мать, не в силах больше сдерживать свои чувства, — то мы сможем за себя постоять. Но при чем тут Джек, сэр? Оставьте его в покое! Между прочим, он мог бы запросто проехать мимо вас в тот вечер, так что лучше не трогайте его! После всего того, что он для вас сделал, вы начинаете кричать на моих детей…
— Подумаешь! Твои дети, Сара, я полагаю, ничем не отличаются от других детей.
— Да как вы смеете такое говорить? Да еще и сравнивать их с другими!
— Успокойся, Сара, я мало что знаю о детях. Вот моя маленькая Руфь, например, ничем не примечательна.
— Я и не говорю, дядюшка, что мои дети исключительные, но что касается доброты…
Мать достала платок, но я жестом показал ей, что не стоит обращать внимание на слова дядюшки, неважно, каким бы состоянием он ни владел.
Тут выступил вперед Николас Сноу, решив, что пора и ему заступиться за наш приход.
— Господин Гекабек, — начал он, указывая на дядюшку мундштуком трубки, — вы говорите, что только в нашем приходе существуют разбойники. Смею вас заверить, что это далеко не так. Так что вы, извините, просто клеветник.
Николас Сноу замолчал и гордо оглядел нас, словно ожидая похвалы. Однако, ничего подобного не произошло. Мать волновалась не за приход, ее больше беспокоила судьба собственных детей. Что же касается меня, то мне было неловко и стыдно слышать, как один гость оскорбляет другого, потому что обвинение во лжи в наших местах считается самым тяжким. Но, видимо, на дядюшку это как раз не произвело сильного впечатления, потому что по роду своей работы ему часто приходилось сталкиваться с обманами и мошенничеством.
Поэтому он только покачал головой, глядя на Сноу и мысленно подсчитал, какую бы выгоду он имел при заключении сделки с таким простаком и тупицей.
— Давайте прекратим эту перебранку, — примирительно произнесла мать, — обижать друг друга проще всего, но лучше такие слова произносить про себя. Я, кстати, сама так частенько поступаю. Давайте, послушаем, что может предложить сам дядюшка Рубен, чтобы как можно скорее смыть это позорное пятно со всех нас, и как ему побыстрее вернуть его имущество.
— Меня не интересует имущество, дорогая моя, — вздохнул господин Гекабек, — хотя и стоит это все немалых денег. Я хочу наказать этих негодяев.
— Тише, тише! —