Выходить на охоту становилось и неприятно, и небезопасно (а я как раз полюбил стрелять дичь именно зимой) из-за густого тумана, отчего даже выстрелы стали звучать по-другому. Из-за плохой видимости можно было запросто сбиться с пути и забрести в непролазные топи или упасть в ущелье.
Тем не менее я выходил из дому, поскольку, во-первых, был еще юным и неопытным, а, во-вторых, я стыдился собственного страха. К тому же, кроме победы над этой слабостью, меня манил туман и еще кое-что, а именно — тайна и неизвестность, перед которой склоняют головы даже сильные и мудрые.
Моя мать, думавшая обо мне куда чаще, чем о себе самой, очень волновалась за меня. Правда, я мог учуять запах ужина за целую милю и никогда бы не заплутал в родных местах даже в таком тумане, тем не менее мать приказала повесить большой колокол перед сараем и велела бить в него каждые десять минут. Это немного омрачило мои прогулки, потому что звук колокола напоминал мне занятия в Блюнделе, и каждый раз, слыша ненавистный звон, я с ужасом вспоминал школу.
Самое печальное занятие во время сильного тумана (а он не спадал в течение двух месяцев) — это стоять возле моря и наблюдать за волнами. Слишком тяжело сознавать, какие они огромные и могучие, а видеть только часть их, слышать мощный гул валов и не иметь возможности созерцать всю картину бескрайних просторов.
В Линмауте жил один старик, объездивший полсвета, но вернувшийся сюда, чтобы быть похороненным на родине. Он выстроил себе домик около моря и рассказывал много интересного. Так вот, этот старик Уилл Уотком говорил, что такая необычная зима произошла из-за некоего Гольфстрима, который неожиданно повернул к нам. Он утверждал, что есть такое теплое течение, причем вода там настолько горячая, что ее можно использовать для бритья. Эта вода вытесняет нашу холодную воду, отчего страдает в первую очередь рыба во время нереста, и после этого надо ожидать холодную весну.
Я любил навещать Линмаут по воскресеньям и слушать рассказы старика, и, хотя он большей частью был молчалив, но почему-то ко мне проникся доверием и поведал много занимательного. Он говорил, что это могучее течение заглядывает в наши края не так уж и часто, один раз в десять лет, а бывает, что и раз в полвека, и только Господь Бог знает, зачем это нужно. Но вместе с течением приходит тепло, облака, туман и сырость и, соответственно, богатый урожай, особенно орехов. Говоря об орехах, старик весело подмигивал, но тогда я его не понял, а позже выяснил, что вместе с течением к нашим берегам заносило какие-то заморские