– Слово Божье. Оно дано человеку в Евангелие.
– Как будто ты мог прочитать его, – заметил Наиль.
– Читал, и не раз.
– Ты умеешь читать? – встрепенулся оглан.
– А что тут такого? И читать, и писать. На славянском и греческом.
Илыгмыш посмотрел на соратников.
– Я не буду убивать урусута. Хотя это точно не человек. Несчастный! – обратился он к древоделе. – Кто научил тебя так сражаться?
– Наш воевода. Хозяин этого клинка, – показал подбородком Олег на красавицу-саблю.
– Теперь я его хозяин, – выпятил грудь сотник.
– Ненадолго. Я тебя убью и заберу его обратно.
Ордынцы хором захохотали.
– Смелый боец, – утвердительно произнес повелитель.
– Я же говорил – настоящий баатур, – подтвердил арактырец.
– На, ешь! – чингизид кинул плотницкому сыну баранью грудинку. Кусок мяса шмякнулся под ноги.
– Я тебе, что, пес? Как я со связанными руками буду эту кость грызть?
– А ты, что, не настолько голоден, чтобы грызть с земли кость?
Олежке хватило ума не рассказывать о лекаре с внучкой.
– Даже если бы я провел в пустыне сорок дней и ночей, я все равно не стал бы жрать перед ордынцами с пола, ползая на коленях. Сам жри! – и отпихнул баранину ногой.
– Ты что! – зашипел Фаттах. – Нельзя отвергать дар оглана!
– Пускай, – усмехнулся Илыгмыш. – Мальчишка торопится в свой рай. Эй, юнец! Если я прикажу снять колодку и развязать веревки, ты не будешь на нас бросаться, пытаясь укусить?
– Не знаю, – честно ответил юный ратник.
– Урусуты, – дал совет араб, – всегда исполняют клятвы, если в подтверждение их целуют крест.
– Хорошо. Будешь целовать крест, что не попытаешься нас убить?
Плотницкий сын подумал и кивнул.
– Ладно. Сегодня – не попытаюсь. Насчет завтрашнего дня никаких клятв не дам.
Оглан засмеялся и хлопнул себя по ляжке.
– Наиль, позови кого-нибудь – пусть освободят наглеца от колодки и веревок.
Нукер выбежал из юрта.
– Думаю, – зевнул чингизид, – что мой предок не для того пронес девятибунчужное знамя через полмира, чтобы я смотрел, как спорят мусульманин с христианином. Но вы продолжайте – а то мне скучно.
– Зачем? – спросил Олег. – Мы никогда не найдем общего языка. Он не верит в божественность и распятие Христа, в сущность Троицы и в истинность Откровения, я не верю в рай с девственницами и в лжепророка Магомета.
Фаттах не возмутился. Наоборот, он довольно улыбнулся и торопливо прокашлялся.
– В Благородной Книге, – подняв кверху палец, назидательно произнес он, – нет ни одного проклятия в адрес христианства. И там дается понять, что мы признаем ваших пророков. Как написано? «Мы даровали Мусе Писание и отправили вслед за ним череду посланников. Мы даровали Исе, сыну Мириам, ясные знамения и укрепили его Джибрилем». Вы же отвергаете Господина Пророков Махаммада. А что гласит Священный Свиток? «Неужели каждый раз, когда посланник приносил