– Что произошло?
– Кончились свободные дни. У меня к тебе письмо от графа Дешторнака, – опуская руку за отворот сапога, ответил Остин Вендер.
– От самого премьера?! – изумился Дважды герцог.
Джером хмуро протянул другу документ, скреплённый Большой королевской печатью:
– Похоже, завтра тебе придётся ехать в Вестминстер[3]…
Джон поднял на юношу взволнованный взгляд, чувствуя, как кровь отливает от лица и холодеют руки:
– Только этого мне не хватало… – прошептал мужчина и вскрыл документ.
В письме он прочёл следующие строки:
«Дорогой друг!
Я вынужден обратить Ваше внимание на необходимость присутствовать 28 октября 1624 года на заседании Палаты лордов в Вестминстерском дворце Его Величества. Вы, как герцог и один из первых пэров королевства Англия, не можете игнорировать это заседание. От него зависит будущее нашей с Вами страны и не только.
Заседание назначено на полдень.
Всегда к Вашим услугам, В. Клиффорд.
27 октября 1624 года».
Райт поднял глаза на друга.
– Что у них там происходит?
– Я не знаю, – развёл руками фаворит наследницы. – Ирена тоже не знает. Дешторнак вызвал меня лично и велел передать тебе письмо тайно, ничего не говоря ей.
– Не хочет беспокоить её, как принцессу, надо полагать… – гробовым голосом произнёс Красный Джон.
– Я тоже так подумал…
– Ох, чует моё сердце, что-то недоброе несёт нам это заседание.
Остин Вендер резко отвернулся, упёр руки в стену и повесил голову. Алый плащ полностью закрыл его стройную фигуру, а на виске так привычно забилась жилка.
– К гадалке ходить не надо… – хмуро произнёс юноша. – Ничего хорошего точно не сулит.
Граф Дешторнак поднял взгляд на проём скрипнувших дверей. Племянник явился по его просьбе, как только получил записку.
– Вы желали меня видеть, милорд?
– Да, Чарльз, у меня есть разговор.
Ландешот прошёл до письменного стола и опустился на резной стул напротив родственника.
– Это по делу или личное?
– И да, и нет.
Светлые брови герцога описали дугу.
– Завтра состоится такое заседание, на котором ты должен быть.
Молодой мужчина несколько секунд молча смотрел в глаза седовласому, а затем тихо спросил:
– Вы мне это как дядя говорите или как первый министр?
Дешторнак тяжело вздохнул. Он знал, что племянник не любил вмешиваться в политические игры, довольствуясь своим званием в гвардии.
– И так и так, Чарльз… Моя роль при дворе такова, что иногда приходится совмещать обе стороны своей жизни.
– Какое решение я должен поддержать завтра? – без тени интереса спросил герцог, отведя взгляд.
– А вот этого я тебе подсказать не могу…
Ландешот поднял взгляд на графа. В голубых глазах премьера читалось тоскливо-безысходное выражение. Мужчина всё понял.
– Уже? –