– Спасибо, Филипп, массаж прекрасен.
– Я старался, моя госпожа, – ответил мужчина и прикрыл девушку одеялом до плеч.
Но вопреки полученной ранее инструкции не шевелиться, Анжелина перевернулась на бок и стрельнула глазками на виконта. Распущенные локоны живописно легли на белую шею, кокетливо обнажив плечо. Тонкие пальцы всё ещё придерживали шёлковое покрывало на соблазнительной округлой груди. Говард невольно залюбовался ею, подумав, что повезёт кому-то стать мужем этой удивительно красивой девушки.
– Никогда бы не подумала, что позволю касаться своей обнажённой спины мужчине, – усмехнулась первая леди, не спуская с Говарда двусмысленного взгляда.
В этот миг Филипп был готов поклясться, что она с ним заигрывает. Но ответ прозвучал более чем сдержанно:
– Я не мужчина, а отставной жених. Мне можно больше, чем другим.
– Да, Вы правы, – кивнула девушка. – Я Вас давно не стесняюсь.
Виконт наклонился к маркизе, положил руки на её спину, заставив девушку снова лечь на кровать, и проговорил:
– Не поднимайтесь. Нужно, чтобы тепло проникло в тело. Иначе процедура бессмысленна.
Грациозным движением Анжелина подложила ладони под подбородок. Филипп присел на корточки у изголовья и посмотрел в глаза красавицы.
– Пора уходить, но не хочется.
– Оставайтесь, как прежде, не в первый же раз, – пожала голыми плечами маркиза.
– Если отдадите мне Сару на ночь, останусь, – прошептал виконт.
– Забирайте, если она не против.
– Она никогда не против, – улыбнулся мужчина, вспомнив шоколадное тело мулатки.
– Вот и решили. Значит, до утра Вы останетесь здесь.
– Спокойной ночи, моя госпожа, – ответил Филипп и поцеловал девушку в оголённое плечо.
Анжелина только улыбнулась. Она проводила наречённого взглядом, а в голове пронеслась мысль: «Какой он обходительный… Приятно проводить с ним время. Ах, если бы ничего не менялось и не было необходимости становиться его женой… Играть в любовь с Филиппом приятнее».
Констанция д’Альбре сидела у камина в глубоком кресле. На её коленях покоилась рыжая кошка, а в руках герцогиня держала толстую папку чёрного цвета и медленно листала её страницы.
Изредка светлые брови де Нанон приподнимались, на лице отражалось лёгкое удивление. Шпионы Тайного совета очень хорошо следили за ней – в этом им нельзя было отказать. Но вот выводы, которые они делали, настолько разнились с реальностью, что молодой француженке казалось, что она читает сказку о ком-то другом, а не дело, заведённое агентами на неё саму.
«Да, лучшего начальника контрразведки, чем Фрэнсис Уолсингем[2], Англия ещё не знала…» – подумала Констанция и вырвала листы из папки, после чего свернула их трубочкой и опустила в пламя камина.
Дверь скрипнула