Ах, бедняга Шалико! Ну и вскружит же ему голову этот чертёнок! И ведь сама того не поймёт…
– Вы не танцуете, Саломея Георгиевна?
Сердце в груди бешено застучало, когда под ухом послышался этот голос, заглушивший в голове все остальные мысли. Не найдя его обладателя среди оставшихся у карточного столика мужчин, она теперь почти не сомневалась, кому он мог принадлежать.
– С меня, пожалуй, хватит на сегодня танцев, – довольно сдержанно ответила она Давиду, слегка склонив голову набок. Однако и этого хватило, чтобы заметить, каким привлекательным он выглядел сегодня. Она и раньше это, конечно же, оценила… ещё во время мазурки. И всё-таки, какая поразительная у него была красота! Чем больше смотришь, тем сильнее нравится!
– Вы зря так думаете, – вежливо и всё же с вызовом ответил ей молодой князь. – Для вас ещё ничего не потеряно.
У Саломеи сбилось дыхание. Она тяжело вздохнула и измученно зажмурилась.
– Послушайте, Давид Константинович…
– Нет, это вы меня послушайте, – горячо перебил он, безошибочно предугадав, о чём пойдёт речь дальше. – Я не хочу, чтобы вы неправильно меня поняли. Когда-то давно мы неплохо дружили…
– Да, но наша дружба и рядом не стояла с той, что связывает сейчас наших брата и сестру. – Молодая женщина снова заулыбалась, засмотревшись на Нино и её кавалера. – Мы с вами… оказались очень ветреными существами.
Давид низко понурил голову, не пытаясь себя оправдать.
– Вы совершенно правы. Я отвлёкся на свою службу и очарование петербургской жизни…
– А я безумно полюбила Пето Гочаевича и вышла за него замуж, – пожала плечами она. – Finita la commedia.
Саломея старалась держать оборону изо всех сил, но, когда он поднял на неё свои пронзительные глаза, сердце независимо от неё упало в пятки.
– Я не рассчитываю на что-то большее, – интимным шёпотом заверил старший Циклаури. – Всего лишь ваша дружба, Саломея Георгиевна. Позвольте быть вам вторым братом, коль желанное место подле вас я уже упустил по своей же глупости.
Воцарилась пауза. Несмотря на шумную музыку вокруг, один слышал и чувствовал, как тяжело дышал другой.
– Всего лишь дружба? – с надеждой переспросила Саломея. Он коротко кивнул. – И вы не будете изводить меня своей навязчивостью?
Измайловец облегчённо рассмеялся, и она улыбнулась вслед за ним. Напряжение между ними медленно сошло на нет.
– Боже упаси, ваше благородие! Я ведь, в конце концов, офицер…
– Что ж… тогда вы можете на неё рассчитывать.
Давид заметно просиял, получив такой подбадривающий ответ, и во вполне приятельской манере снова подал ей руку.
– Саломея Георгиевна… позвольте стать вашим