Она холодно улыбнулась.
– Вы предусмотрительны, однако недостаточно.
– Ваше высочество?
Она произнесла так же холодно:
– Есть вещи, к которым не обязательно притрагиваться. Достаточно посмотреть и произнести заклятие для этой вещи.
– Завязать вам глаза, – сказал я с сомнением, – и связать руки? Нет, лучше заткнуть кляпом рот. А глаза развязать. В смысле, убрать повязку, но держать перед ними кулак… Ладно, пойдемте. Сто бед – один ответ. Что оттягивать конец…
Она поинтересовалась:
– А связать ноги?
– Обойдетесь, – сказал я мстительно. – Мне и так все вспоминают, как я вас нес на руках!.. Никто не вспомнит, что там грязи было по колено, я спасал не вас, а ваше роскошное платье с подолом в шесть ярдов, но все, гады, помнят, что я вас нес!.. Еще и комментируют, сволочи, подробности придумывают, чего не было!
Она поинтересовалась:
– А что придумывают?
Я бросил на нее взгляд и сказал нехотя:
– Что вы всю дорогу меня жарко целовали, а я отбивался.
Она выпрямилась, глаза грозно сверкнули.
– Бесстыдство!
– Север, – сказал я лицемерно, – что с этих дикарей взять. Сюда, ваше высочество, теперь сюда… Здесь лестница крутая, я могу вас и понести, если только пообещаете не приставать…
Она сердито сверкнула глазами, но даже не среагировала на глупую шуточку.
Еще до выхода на лестницу я услышал говор множества голосов, нечто среднее между жужжанием и монотонным гулом набегающих на берег волн, а когда миновали коридор, внизу открылся заполненный благородным людом зал, сегодня здесь народу впятеро больше вчерашнего, как же, грядут перемены…
Придворные торопливо расступаются перед нами еще издали, кланяются, но я всю дорогу слышал за спиной приглушенные, но очень возбужденные голоса, как же, впервые нас видят не на официальном приеме или обеде, а вот так, в частной прогулке.
Аскланделла не повела и бровью. Конечно, она тоже заметила повышенную реакцию, однако не произнесла ни слова. Да и двигаемся без церемоний, она не опирается на мою выставленную наотмашь руку, а я не вышагиваю церемонно, как журавель, гордо и прямо глядящий в будущее.
Еще два зала, а затем лестница, ведущая вниз, в полуподвал, а там небольшой коридор, где у дальней двери бдят двое часовых из числа разведчиков Норберта.
Оба выпрямили спины, я ощутил не только их взгляды, но и нечто большее, какие-то мурашки под кожей, ай да Норберт, снабдил их амулетами да еще и подобрал таких, что умеют ими пользоваться.
– Свои, – сказал я добродушно. – А это принцесса Аскланделла, а не ее двойник, хотя сейчас и я начинаю сомневаться, что это именно она… Еще не вдарила, не укусила, не поцарапала…
Аскланделла лишь высокомерно приподняла нос, а часовые, изо всех сил стараясь держаться ровно и безучастно, отступили от двери.
Я сунул ключ в скважину, здесь дверь настолько толстая, что замок сумели вставить вовнутрь, трижды повернул,