Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2. Роберт Хайнлайн

которое не имело прямого отношения к судьбе народа Соединенных Штатов и его борьбе за свободу, но мои личные дела к тому времени настолько перепутались с общественными, что я позволю себе о нем упомянуть. Может быть, личная сторона тоже важна. Разумеется, когда я начинал писать этот отчет, от меня и требовалось, чтобы он был максимально «личным» и «субъективным», но я сохранил вторую копию для себя и продолжал писать, потому что обнаружил, что это помогает мне распутать мои запутавшиеся мысли и провести их через метаморфозы наподобие тех, что превращают гусениц в мотыльков. Я типичный представитель большинства, человек, которого сначала надо хорошенько ткнуть носом, и только после этого он поймет, что к чему, тогда как Мэгги, Зеб и генерал Хаксли с рождения принадлежат к элитному меньшинству свободных духом людей – из них получаются мыслители и вожди.

      Я сидел за столом, стараясь разбирать бумаги скорее, чем они прибывали, когда получил приглашение заглянуть в удобное для меня время к шефу Зеба. Поскольку у него были такие полномочия, я оставил записку для Хаксли и поспешил к генералу.

      Новак не стал выслушивать формальных приветствий.

      – Майор, у меня для вас письмо, которое я только что получил от шифровальщиков. Мы должны были решить, стоит ли его отредактировать или просто уничтожить. Однако по настоятельной рекомендации одного из начальников моих отделов я взял на себя ответственность позволить вам прочитать его в исходном виде. Вам придется его прочитать прямо здесь.

      – Слушаюсь, сэр, – сказал я несколько растерянно.

      Он вручил мне конверт. Письмо оказалось довольно длинным, в нем поместилась бы дюжина закодированных сообщений, с которыми не справится обычная редактура, и я не помню большей его части. Помню только, что я почувствовал, его прочитав. Письмо было от Юдифи.

      Мой дорогой Джон… я всегда буду вспоминать о тебе с теплотой и благодарностью, никогда не забуду всего, что ты для меня сделал… мы не были предназначены друг для друга… Сеньор Мендоса был очень внимателен… я знаю, что ты простишь меня… но я нужна ему: должно быть, нас свела сама судьба… если ты когда-нибудь будешь в Мехико, считай наш дом своим… я всегда буду думать о тебе как о моем сильном и мудром старшем брате и останусь твоей сестрой…

      Там еще много всего было такого же. Я думаю, что все эти письма подходят под категорию «мягкого расставания».

      Новак протянул руку и взял у меня письмо:

      – Я дал его вам не для того, чтобы вы заучивали его наизусть, – сказал он сухо и выбросил письмо в свой настольный мусоросжигатель. Затем посмотрел на меня. – Может, вам лучше присесть, майор. Вы курите?

      Я не присел, но голова у меня кружилась; я взял предложенную сигарету и даже позволил ему зажечь ее. Потом я закашлялся от сигаретного дыма, и противное ощущение в горле вернуло меня к действительности. Я сдержанно поблагодарил генерала, вышел из кабинета, прошел к себе и позвонил заместителю, сказав, где меня найти, если