Никто не сказал ни слова, так поражены были присутствующие. Надежда, затянувшаяся на долгие годы, превращает реальность в нечто, чему трудно поверить. А все эти люди ждали годами, некоторые – большую часть своей жизни. Потом пауза завершилась взрывом. Они вскочили, смеясь, плача, крича, ругаясь, хлопая друг друга по плечам, обнимаясь…
Хаксли сидел неподвижно со странной улыбкой на лице, пока остальные немного не успокоились. Тогда он поднялся и тихо сказал:
– Я думаю, голосовать не нужно. Час я назначу после того, как…
– Генерал, одну минуту. Я не согласен. – Это был начальник Зеба, генерал Новак, начальник управления психологической войны.
Хаксли замолчал. Наступила гробовая тишина. Я был поражен, как и все.
Затем Хаксли сказал, не повышая голоса:
– Наш совет обычно принимает решения по общему согласию. Мы давно уже договорились, каким образом и когда мы установим день восстания… Но я знаю, что вы не стали бы возражать, если бы у вас не было к тому веских оснований. Мы вас слушаем, брат Новак.
Новак медленно вышел вперед и обернулся к Совету.
– Братья, – сказал он, оглядывая удивленные и даже сердитые лица. – Вы знаете меня, и знаете, что я хочу этого так же сильно, как и вы. Последние семнадцать лет я отдаю все, что у меня есть, нашему общему делу – из-за этого я потерял семью, дом… Но я не могу позволить вам принять решение и начать восстание, не предупредив, что я уверен: время еще не настало. Я думаю… нет, я знаю, с математической уверенностью, что мы не готовы к революции.
Он был вынужден переждать несколько минут и поднять руки, призывая к тишине, – его не хотели слушать.
– Да выслушайте меня, в конце концов! Я согласен, что с военной точки зрения все готово. Я даже склоняюсь к тому, что если мы ударим сегодня же, то у нас есть возможность захватить страну. И все-таки мы не готовы…
– Почему?
– Потому что большинство населения все еще верит в установленную религию, верит в божественную власть Пророка. Мы можем захватить власть, но мы не сможем ее удержать.
– Еще как сможем!
– Послушайте меня! Никто и никогда не находился в подчинении долгое время иначе как по собственной воле. В течение трех поколений американский народ воспитывается от колыбели до могилы самыми умными и дотошными психотехниками в мире. И люди верят! Если освободить их сейчас, без соответствующей психологической подготовки, они вернутся к своим цепям… как лошадь, которая возвращается в горящий сарай. Мы можем выиграть революцию, но за ней последует длинная и кровавая гражданская война, которую мы проиграем! – Он замолчал, провел трясущейся рукой