– Твой муж купил для Фергуса офицерский чин. Если уж тебе так не хотелось, чтобы он шел на войну, ты и сама могла это предотвратить.
– Если желаешь повидаться с Фергусом, он в саду. – Она подала компаньонке знак. – Хелен вас проводит.
Хелен придвинулась поближе.
– Шона, с тобой все в порядке?
Нет, Бог свидетель, с ней не все в порядке. У нее внутри кровоточит столько ран, даже странно, что она еще не в луже крови стоит…
– Да, – спокойно ответила она, через силу улыбаясь. – Со мной все хорошо, Хелен, благодарю тебя.
Она подождала, пока они выйдут из комнаты, и откинулась в кресле, закрыв глаза.
Неужели прибытие Гордона – это ответ на ее молитвы? Она не могла оставить Фергуса здесь и допустить, чтобы его вышвырнули на улицу. Она должна позаботиться о его судьбе. Вчера она получила письмо. Ее торопят… От этого ее положение становится еще ужаснее.
Согласится ли он, если она попросит его о помощи? Или откажет – лишь бы наказать ее?
Она красива, как и всегда. Когда они виделись в последний раз, Шона только-только вступила в пору своего цветения и с наслаждением исследовала новоприобретенную власть женских чар. Он пал к ее ногам. Ради Шоны Имри он сделал бы что угодно. Он предложил ей свое сердце, свое состояние и будущее. Она же вышла за графа Мортона, человека с титулом и большим поместьем. В те времена у него самого не было ни титула, ни обширных владений. Единственное, чем он превосходил графа Мортона, это молодость.
Но это не имело для Шоны никакого значения. Подумаешь!
Годы лишь отшлифовали красоту Шоны, сделали ее еще более привлекательной. Черный траурный наряд оттенял кожу цвета слоновой кости и розовые губы, сочные, манящие. Ее глаза были бархатисто-серыми, и темное кольцо вокруг радужки только подчеркивало их дымчатый цвет. Он как-то сказал, что влюбленный мужчина может утонуть в ее глазах, они словно взывают об этом. Шона лишь рассмеялась и повела плечами. Тогда он притянул ее к себе и поцеловал. Он до сих пор ощущал вкус ее облачно-мягких губ. У нее был слегка курносый носик, очень аристократический, как он шутливо заявил одним дождливым днем.
– И это очень тебе идет.
– А во мне есть еще что-то аристократическое? – осведомилась Шона.
Он расправил одеяло и оглядел ее пышную грудь, порозовевшую от недавней любовной игры.
– У тебя очень благородная грудь, – ответил он. – Очень аристократическая. Ты только посмотри, как затвердели соски, они прямо-таки требуют моего внимания.
Помнит ли она?
Разве могла она забыть?
Хелен что-то сказала ему, обернувшись через плечо. Гордон не подал вида, что не расслышал ее, что пребывает за много миль, за много лет отсюда. Он улыбнулся и спросил:
– Вы давно знакомы с графиней?
– Граф приходился мне троюродным братом, – ответила она. – Когда мой отец умер, граф взял меня к себе и сделал компаньонкой графини.
У него в голове не укладывалось, что девушке, которую он некогда знал, требовалась компаньонка, но ведь когда-то он точно