Шотландская любовь. Карен Рэнни

скипидаром, льняным маслом и грязью.

      Что ж, у самцов оперение всегда ярче.

      Шона отступила в сторону, не сводя с Гордона глаз, и тут он поднял руку – и коснулся пальцем ее щеки.

      В его глазах играли дерзкие искорки. Шона отошла туда, где он не мог ее достать.

      У него, должно быть, такая же гладкая кожа, как была раньше. Особенно место рядом с уголком рта, и на виске, где она любила губами слушать биение пульса.

      Нет, она не станет это вспоминать.

      Она не в силах.

      – Пожалуйста, Шона, – проговорил он в конце концов.

      Шона вырвалась на свободу и быстро зашагала в комнату, которую делила с Хелен. Спиной она чувствовала пронзительный взгляд Гордона.

      Глава 7

      Черт возьми, он не собирался прожить остаток жизни калекой, однако особого выбора у него не было.

      Фергус посмотрел на костыль: он проклинал его и ненавидел, хотя без него рисковал растянуться на каждом шагу.

      Он проковылял в пиршественный зал и рухнул на одну из лавок, счастливый тем, что Шона, Гордон и Хелен куда-то исчезли. Он хотел несколько минут побыть один, чтобы никто не делал сочувственных замечаний и Шона не обращалась с ним так, будто он младенец в пеленках.

      Он закрыл глаза и прислонился к стене, позволив себе погрузиться в тишину Гэрлоха. Здесь он чувствовал себя Имри, потомком сотен других Имри, и наследие предков делало его кем-то большим. В Гэрлохе он почти слышал их шепот: они давали ему советы, поддерживали, ободряли, и призраки здесь были ни при чем. В родовом замке он ощущал себя лучшим человеком, чем был на самом деле, – просто потому, что он лэрд Гэрлоха.

      Как могла Шона даже помыслить о том, чтобы продать их родовое гнездо? Право первородства принадлежит ему. Он спрашивал ее напрямую, но она уходила от ответа, говорила только, что им обоим будет лучше вдали от Гэрлоха. Кому будет лучше? Ему – точно не будет. А что до нее, так ей уже пришло время помириться с Гордоном.