Молись о невозможном – обо мне,
О стали, стосковавшейся по ножнам…»
МАСКА
Над одром усопшего Паскаля,
Наклонив туманные чела,
Ангелы небесные стояли
Строго, как хирурги у стола…
«Звёздный вихрь, летящий к месту встречи,
Разметал листы растущих книг!
Что сказать сумеешь, человече?
Чем спасёшься, мыслящий тростник?»
Что-то безвозвратно разверзалось
Вслед скольженью жёлтого луча:
Мирозданья трепетность и алость,
Вся его прельстительная малость —
Истончалась, тая и журча…
Кто из живших столь не ошибался,
Чтоб, смеясь, глядеть в такую даль?!
А Паскаль блаженно улыбался,
Как беглец счастливый, улыбался
На печальном ложе Блез Паскаль…
«Злой гений, трогающий стёкла…»
Злой гений, трогающий стёкла,
Лишь сотрясает их, когда
Над головой, как меч Дамокла,
Висит холодная звезда.
Мы с ним сегодня счеты сводим,
Оставшись до утра вдвоём:
Всю ночь мы, как под Богом, ходим
Под этим светлым остриём,
И всё не может примоститься
На наш заманчивый карниз
Большая траурная птица:
Зацепится – и камнем вниз!
«И на камнях Им созданного мира…»
И на камнях Им созданного мира,
Привычный завершая ритуал, —
«Дитя, не сотвори себе кумира», —
Во прахе Божий Ветер начертал…
Просторный выдох… дрогнувшие веки…
Обвал секунд по девяти кругам…
О чём тоскуем, люди-человеки?
Каким, тоскуя, молимся богам?
Оставлены, заброшены и сиры
С тех пор, как устыдились слова «тварь»,
Мы сами себе – боги и кумиры,
Мы сами себе – сущность и словарь…
«Из этой боли суть её извлечь …»
Из этой боли суть её извлечь —
И превратить в единственное слово,
Да так, чтоб после не утратить речь,
Платя с лихвой за золото улова…
Немыслимое это мастерство
Исполнено такой смертельной муки,
Что впору отказаться от него
И навсегда окаменеть в разлуке!
Так что ж тогда и временный успех,
И гонка за земной непрочной славой,
Когда слова, что сокровенней всех,
На сердце оставляют след кровавый?!
«Мой украденный Ренессанс…»
Мой украденный Ренессанс,
Я целую твои морщины…
Вечно длиться ночной сеанс
Грустной маленькой Форнарины,
Вечно точится лунный свет,
Свет шафрановый и лимонный,
И вовеки спасенья нет
Для рассеянной Дездемоны,
Ибо нет ни Добра, ни Зла —
Только Бог, Красота и Сила,
Проницающие тела
Платонические