Он и вправду очень хотел этого, я почувствовал, как заметно задрожал его голос и медленно произнес два слова – ключевых слова нашей встречи – той и нынешней:
– Общество самоубийц.
Молодой человек обрадовано вздохнул.
– Наконец-то. Видите, как у нас с вами пошло. Мое лицо уже не кажется сборной солянкой из множества других.
– Теперь нет, – согласился я. – Тем более что ваш портрет был приведен на страницах книги «Санкт-Петербург перед сменой эпох».
– Да-да, я припоминаю эту интересную книженцию, – тут же закивал головой молодой человек. И бросил взгляд за окно. – Там о моем обществе самоубийц была помещена довольно интересная статья, жаль только, что факты не совсем соответствуют действительности.
Я пожал плечами.
– Что вы хотите, в итоге вас так и не нашли.
– Что верно, то верно. А мне пришлось побегать за вами, капитан, тогда, после несчастного случая.
Молодой человек замолчал, так что пришлось допытываться продолжения.
– Какого несчастного случая?
– От которого вы погибли. Ужасная смерть, а вовсе не то самоубийство, какое я вам обещал. Простите великодушно, свою миссию в двенадцатом году выполнить я не смог.
Он склонил голову, и мне на мгновение показалось, что лицо молодого человека обрело те знакомые черты, что я видел в книге: короткие усики и бородка клинышком. Помнится, ему, на мой взгляд, очень шла эта растительность, особенно, под серый пиджак с искрой, и атласный жилет бледно-желтого цвета, который он обыкновенно носил. Не помню, на портрете или в той, реальной прошедшей жизни. Я вздрогнул.
– Не знаю, что на вас нашло, – продолжал Добролюбов, – но вы решили выехать из города. Деньги у вас нашлись, выиграли пять целковых на бегах. Подфартило, что и говорить. На эту сумму вы могли бы добраться хоть до Сахалина, хоть до Лондона, морем ли, на «чугунке» ли, на «цеппелине» ли – не имеет значения. Я могу лишь предположить, что вы отправились на Финляндский вокзал, но по дороге попали под мотор и скончались в госпитале по прошествии полутора суток, от множественных повреждений внутренних органов. О вас писали в газетах, как же, такое событие – первый пострадавший от «Остина», до сей поры, попадали только под «Даймлеры» и «Рено». Так что я… – он грустно улыбнулся, – последовал за вами. Должно же соблюсти данное обещание.
– Очень мило с вашей стороны, – что мне еще оставалось сказать?
– Если бы не тот несчастный случай, если бы все пошло по моему плану, ничего этого не случилось бы. А так… вы проживаете лишнюю, не нужную ни вам, ни кому бы то ни было, жизнь.
Странно, но та половина лица молодого человека, то была освещена солнцем, в самом деле, приняла раскаявшийся вид. Добролюбов опустил глаза, как-то съежился, выдерживая долгую паузу; я даже заметил дрожание влаги над нижним веком.
– И вот