Ведьма с Изумрудных топей, ожившая страшная сказка. Значит, не у всего в этом мире есть объяснение и оправдание. А истории не берутся из головы просто так. Размышлять о философии бытия было некогда. Нужно было потратить время на то, чтобы придумать хоть что-то, чтобы спасти Шивон. Но как?
Дейз вернулась очень скоро, как и обещала.
– Вставай, пойдем со мной.
Эршин шла, как завороженная. Ее тело не слушалось хозяйку, оно покорилось воле ведьмы. Поклонница дьявола, а как иначе ее назвать? Непременно все ведьмы продают душу нечистому. Она шла по коридору, отделанному светлым камнем, Балкоин следовала за ней. Рядом с комнатой, в которой очнулась Эршин, вдоль всего коридора находилось еще множество дверей, ведущих, скорее всего, в подобные, больше десятка. «Возможно, за одной из дверей ждет своего часа Шивон».
Окон не было. Ступая за Дейз, Балкоин видела только лестницу, ведущую наверх. Подъем был крутым, но заколдованные ноги ступали по высоким ступеням легко, будто невидимые руки помогали им сгибаться в коленях.
Комната, в которую открывался лестничный проем, была округлой. Посреди нее находился пустой бассейн, по размерам чуть больше ванны. Над ним висело странное приспособление. По форме напоминало распятие, имело пристяжные ремни по всей площади.
Дейз подошла к странному механизму и опустила распятие к бассейну. Эршин проследовала к устройству, продолжая беспрекословно повиноваться, как безвольная кукла, следуя воле ведьмы. Девушка разделась догола, даже привязала ремнями себя сама, Дейз лишь помогла на этапе, когда одной рукой было не справиться с задачей.
Ведьма тоже разделась, подняла Эршин, пристегнутую к распятию над бассейном, и легла в него. Балкоин почувствовала, как в ее спину, ноги и руки врезаются шипы, выдвинувшиеся из устройства. Ее кровь медленно текла по телу, огибая его и стекая тонкими струями в бассейн, на Дейз. Ведьма жадно ловила кровь ртом, растирала по своей коже багровую субстанцию, закатывая глаза от экстаза.
Вместе с адской болью тело Эршин обрело свободу от чар. Брыкаться было бесполезно. Любое движение только усиливало боль и кровотечение, но Балкоин могла говорить, она решила обратиться к ведьме со своей последней просьбой:
– Прошу Вас, сжальтесь над моей сестрой. Отпустите ее, она совсем еще ребенок.
Ведьма расхохоталась, она извивалась как змея, все больше растирая кровь по своей молочно-белой коже.
– Какая же ты глупая, девочка! Сколько лет ты прожила? Двадцать четыре? Осталась ребенком, невинной девой. Ты не только не использовала то, что даровала тебе жизнь и судьба, но и ума набраться не успела за прожитые годы. А жизнь твоя была не так уж и коротка. Четверть века, считай. Ты проводила время с людьми, которые не способны были дать тебе ничего взамен. Помогала отцу, занимаясь делом, для которого не годилась от природы.