– Вам сказали, что возле его тела лежал листок, на котором было написано: «№ 3»?
– Да… Этот молодой инспектор… как его… Лонье… упоминал что-то такое.
– И у вас нет никаких соображений по этому поводу?
– Нет.
Она отвечала машинально, почти не задумываясь над содержанием своих ответов. Лихорадочный блеск ее глаз угас, было заметно, что мыслями она где-то далеко. «Думает о траурном платье? О том, во сколько ей обойдутся похороны?»
– Скажите, вам известен человек по имени Оноре Парни?
Зрачки вдовы слегка расширились, в глазах мелькнул – нет, не страх, а какая-то болезненная настороженность.
– Парни?
– Да.
– Никогда о таком не слышала. – Однако она лгала каждой ноткой своего голоса. Рука ее, машинально гладившая кота, устроившегося у нее на коленях, дрожала.
– Вы уверены?
– Да. Да!
– Скажите, в окружении вашего мужа, среди его знакомых не было никаких странных происшествий? Убийств, несчастных случаев?
– Не понимаю, о чем вы спрашиваете, – пробормотала вдова. – Ничего такого не было! Зачем вам все это?
Тон последней фразы был почти умоляющим.
– Если я могу чем-то вам помочь… – начала Амалия.
– Вы не можете мне помочь.
Теперь она говорила с неприкрытой враждебностью. Амалия поднялась с места.
– Все же если вы что-то вспомните… – Она положила на стол визитную карточку. – Здесь мой телефон.
– Это ни к чему.
– Кто знает!
Она испытывала досаду, но ни в коем случае нельзя было ее обнаружить перед этой неуступчивой женщиной с сухими глазами.
– Можете не провожать меня, – добавила Амалия. – Я сама найду дорогу.
И она вышла, но не настолько быстро, чтобы не услышать горячий шепот сникшей мадам Рошар: «О, боже…»
Она что-то знала, в этом Амалия уже не сомневалась. Знала – и боялась проговориться. Но что именно могло объединять хозяина кафе в Ницце и владельца парижского мюзик-холла?
У Амалии возникло тягостное чувство, что она находится только в самом начале расследования, и оно будет вовсе не таким простым, как ей хотелось бы думать, и что оно почти наверняка связано с какой-то липкой тайной прошлого. Если, конечно, ее предположения верны и Оноре Парни – действительно тот самый номер два. Но в этом она уже не сомневалась.
«Вдова не ожидала услышать это имя… Она и растерялась, и испугалась. Чего или кого?»
Через несколько минут после того, как Амалия покинула «Плющ», в нем появился запыхавшийся Габриэль Форе. Перекинувшись парой фраз с официантом Матье, он разузнал о визите странной дамы, о Сюзанне и с присущей ему настырностью взялся за неряху.
– Ну, месье Форе, – жеманничала Сюзанна, хихикая, – откуда мне знать, о чем дама говорила с хозяйкой? Я ж не подслушиваю…
– Но ты же могла услышать случайно, верно? Что именно дама хотела знать?
– Она упоминала о каком-то Оноре, – сдалась Сюзанна. –