Вскрикиваю:
– Ты что, не понял, что сейчас произошло?
Младшеклассники-воробьи тут же на меня оглядываются.
– Не понял, – говорит Макс. – А что произошло?
– Откуда мне знать, я тоже не поняла. Но это из-за нас! Это какая-то… Сила, которая за нами ходит.
Он хлопает черными ресницами. Ничего не понимает.
– Сегодня это мяч в спортзале и сломанный пол, а завтра неизвестно, что будет, – говорю. – Надо разобраться.
***
Местное телевидение располагается в старом одноэтажном здании на задворках города. Серые потрескавшиеся стены и окна с заклеенными скотчем трещинами. Сразу видно – дела у канала не ахти. Если бы не блеклая вывеска над входом, то и не догадаешься, что тут вообще есть жизнь. Оно и понятно: в городе, где ничего не происходит, средствам массовой информации питаться нечем.
Внутри несколько столов с компьютерами, почти все пустые, только за двумя уныло клацают по клавиатурам худенькие бледные девушки. Обе удивленно поднимают головы, когда мы заходим.
– Здрасьте, – говорю. – А Анжелика тут работает?
Молча переглядываются.
– Рыжая такая, – продолжаю. – Худая, в пальто.
Глядят большими недоумевающими глазами, как огромные ночные совы. Макс неловко мнется у меня за спиной.
– Она точно с телевидения, – говорю, будто убеждая саму себя. – Брала у меня интервью.
– Вы те пропавшие подростки, да? – наконец подает голос та, что сидит ближе. Мелкие русые кудряшки пружинят и подскакивают, когда она крутит головой.
– Да, они, – киваю.
– Хотите сделать какое-нибудь заявление?
Другая тут же напрягается, как хищная кошка перед прыжком. Интересно, если предложить сенсацию, они подерутся за право взять интервью первой?
– Ничего мы не хотим, – отвечаю. – Только поговорить с Анжеликой.
– Можете сказать все мне, – говорит первая.
– Или лучше мне, – добавляет вторая.
Гневно переглядываются, по воздуху разве что электрические разряды не проскакивают.
– Нам просто надо поговорить с Анжеликой. Она… Ээ… Мне денег должна.
Первая хмыкает:
– Нашла кому одолжить.
– Так она тут работает?
– Больничный взяла вчера, дома сидит, – говорит вторая, не сводя с меня подозрительного взгляда. – Она вообще какая-то странная стала после вашего исчезновения. Это она вам помогла все устроить?
Первая тут же утыкается в монитор, пальцы бешено стучат по клавишам, перламутрово блестят розовые ногти. Вторая бросает на нее озлобленный взгляд.
Вздыхаю:
– Можно ее адрес узнать?
– Нет, – отвечают хором.
Беспомощно оглядываюсь на Багрова. Он выступает вперед:
– А мы вам что-то скажем.
Первая отрывает листок-наклейку, строчит на нем ручкой со скоростью молнии. Вторая закатывает глаза.
– Вот, – говорит кудрявая, поднимая зажатый между пальцами