Первое ружье, первая любовь. Артур Пилтакян

Другой гайки у нас не было. Оставалось надеяться что её ещё можно найти. Я позвал Карину и вместе мы медленно, вглядываясь в землю поднялись по дороге почти до самой верхней её части, когда услышали весёлый голос отца: – «Следопыты! Спускайтесь, я нашел гайку!». С хохотом, держась за руки мы побежали вниз, оказывается, отец, походив около прицепа обнаружил её в траве! Нам, конечно, повезло: найти упавшую в траву мелкую деталь очень трудно. Я таких случаях пользовался магнитом, шаря им по земле. Пока мы искали гайку, отец обследовал днище, камни на дороге сделали своё дело – оно было кое где деформировано, но цело, а защитное покрытие содрано. На кузове с левой стороны были царапины, левый борт прицепа слегка помят. Утешились тем, что могло быть хуже.

      Однако, время шло. После пережитого мы несколько расслабились и не очень торопились ехать дальше. Но отец проявил твёрдость: поесть и то пришлось, трясясь в машине. Камни на пути не слишком мешали движению, объезжая большие, мы могли увеличить скорость, уже не обращая внимания на тряску и шум от езды по неровной грунтовой дороге. Но чем дальше мы ехали, тем сильнее он становился. Скорее это был нарастающий гул. Опасаясь, что с машиной что-то происходит, отец выключил мотор. Гул не прекратился, а донесся откуда-то справа. Всё стало ясно, когда вспомнили описание маршрута на Зангезур: большая часть пути идёт по берегу реки Воротан, (не зря это слово переводится, как «Гремящий»). Успокоенные мы поехали дальше и вскоре её увидели вблизи. Я где-то читал, что исток этой реки находится на более чем трёхкилометровой высоте: грязно – коричневатый, бурлящий поток стремительно нёссья дальше с шумом, заглушавщим наши голоса и долго сопровождавщим нас. Но на Асиной карте был отмечен не Воротан , а его приток, вдоль которого и должна проходить наша дорога. Мы были в пути уже больше шести часов, проехали около 180 километров, средняя скорость не превышала 30 километров в час.

      Было сомнительно, что до вечера доберёмся до места. Вслед за отцом, мать повторила, что лучше было бы сначала проехать со мной «налегке», то есть без прицепа, проверить «трассу». Если Карина находила себе дело, разглядывая фотографии минералов в книге Ферсмана, то матери приходилось скучать, одно её успокаивало: – «Всё же это лучше, чем многодневная поездка в Москву в автомобиле, как ты думаешь?» – обратилась она к отцу. – «Пожалуй, ты права», – согласился он. Видимо, мы отдалились от Воротана, шум до нас уже не доносился. Но нужно было проехать ещё около 60 километров, чтоб увидеть его приток. Здесь ущелье суживалось. В отличие от гремящего Воротана, приток оказался тихой, не глубокой и прозрачной речкой, медленно текущей по каменистому дну. Дорога шла по её узкому берегу, местами мокрому от набегавшей воды. – «Не поверью, чтоб кто-то здесь проезжал!» – убеждённо сказал отец. Если б появился встречный автомобиль разъехаться на ней, заметно сузившейся, было бы невозможно. – «У Аси, кажется, нарисовано, что с этой дороги и начинается подъем к деревушке, проверь, пожалуйста,