Дэн, рожденный из пробирки, воспитывался двумя строгими родителями, против которых постоянно бунтовал, так как по натуре был человеком сомневающимся, сложным, хорошо копирующим любые жесты и звуки, что, в свою очередь, делало его неплохим актером. Но главное – он так же, как и Алекс, по каким-то своим личным причинам стремился узнать больше о театре людей, ему тоже многое не давало покоя. Особенно эти пресловутые чувства и эмоции.
Дэн поднимался на лифте, и минуты через две Алекс открыла дверь. Парень был одет в облегающую смарт-одежду, весь его комбинезон представлял собой сплошной экран без единого шва, на котором то появлялись, то гасли всевозможные дисплеи – увеличенный экран системы ПУОР, скайп и другие источники передачи информации. Когда Дэн вошел в холл, он погасил экраны, и комбинезон стал черным, как угольная пыль.
– Проходи, Дэн. Мой нежный цветок как раз готовит ужин.
– Мне нравится его стряпня.
– Приятно слышать, – отозвался Мой нежный цветок. – А то век похвалы не дождешься.
– Протри руки, Дэн, и на кухню, – сказала Алекс.
– Там внизу, у самого входа, робот-консьерж гоняет пса.
– Я знаю. Он часто приходит. Откуда только взялся? Ведь бродячих собак давно убрали с улиц… Они живут в приютах и зоопарках.
– Да. Странно. Лохматый такой рыжий пес… – Дэн прошел в гостиную. – Я не просто так пришел. У меня очень серьезный разговор к тебе.
– Хорошо, но давай все же вначале поужинаем.
Дэн отправился в ванную, протер руки антибактериальным гелем, затем прошел на кухню. На ужин был суп-пюре с гусеницами, а также несколько блюд молекулярной кухни – макароны из генно-модифицированных апельсинов, икра из грибов, шоколадный ветер на десерт и кузнечиковый чай. Все продукты, включая воду, фрукты и овощи, в Зоне толерантности были либо искусственными, либо генно-модифицированными, либо изготовленными из вторичного сырья. Сингулярные люди привыкли к такой еде, практически лишенной вкуса и запаха, впрочем, им не с чем было ее сравнивать. Никто из них не помнил тех времен, когда блюда ценили не за внешний своеобразный вид, а за вкус или аромат. Те сингулярные люди, у которых недоставало времени или