– За девять.
– Семь.
– Восемь, и это последняя цена.
– Неловко как-то даже торговаться из-за несчастной гривны, – пожал плечами Константин Рудольфович. – Восемь?
– Я же сказал.
– Ну, хорошо. Забираю. А мог бы и за пять уступить, если б не жадничал.
Эти слова Бидон пропустил мимо ушей.
– Кстати, что это у тебя с головой? Атаковал обиженный покупатель?
– А-а… В кафе об угол телевизора зацепился.
– Ничего себе, – покачал головой Регаме. – Ты внимательнее по сторонам смотри… Ну все, – поднял он вверх трость. – Удачи! – Тут он случайно задел «Пособие», и книжка, раскрывшись в воздухе, шлепнулась на пол.
– Ак-куратнее, – прошипел Бидон, поднял книгу, бегло пролистал ее и бросил в ящик. – Червонец – тоже деньги.
– Прости, Бидоша. – Константин Рудольфович поднял вылетевшие из книги страницы с набросками сочинения. – Я это выкину?
– Угу – кивнул Бидон и больше на Регаме внимания не обращал. Его ждала небольшая гравюра с видом Праги, вырванная из томика Майринка. Рамка для гравюры уже была приготовлена. Константин Рудольфович решил ему не мешать.
Легким шагом направился он к выходу из павильона. День начался неплохо. Тут, словно поддерживая хорошее настроение Регаме, заиграла приятная и где-то уже слышанная мелодия. «Интересно, откуда это», – оглянулся он и только потом понял, что это звонит его мобильный. Накануне он сменил рингтон.
Бидона звали Кирилл Звездочётов. Это имя он придумал себе сам, а потом последовательно и успешно отвоевал его сперва у мамы, потом у паспортного стола, потом у всего мира. Как звали Бидона первые девятнадцать лет его жизни, уже никто не помнит. Вряд ли старое имя было намного хуже, но оно не отвечало представлениям Бидона о его месте во Вселенной, поэтому было уничтожено, вытравлено из памяти и из документов, безжалостно и беспощадно.
Он бы сделал это раньше, сразу же, как только окончил школу, но летом, когда его одноклассники, понукаемые репетиторами, готовились поступать в институты и университеты, Бидон засобирался в Америку. В Сан-Франциско у Бидона жил папа. Там он и рассчитывал разделаться и со своим именем, и с прошлым.
Бидон приехал в Штаты с головой, полной слов о безграничной свободе, которая ожидает его, едва он выйдет из дверей аэропорта. Об этом много лет писал ему папа. В Киеве свободы ему не хватало. В Киеве Бидона называли нелюбимым именем, не радовались его нежно-розовой шевелюре и принуждали вести образ жизни, чуждый его натуре. Бидон очень рассчитывал на то, что в Америке все будет иначе. Но не сложилось.
Бидон ехал в Америку за свободой, а приехал к папе. У папы на Бидона были планы. Папа работал в большой компании, занимался софтом и давно уже хотел открыть свою небольшую фирму. Софт ведь не требует особого штата. Папа рассчитывал по-быстрому обучить сына и затеять дело на двоих. А для начала, по его мнению, Бидону надо было