«Неслышимый ковчег…»
Неслышимый ковчег
Плывёт… Он не вернётся…
А в мире новый снег
По-старому зовётся.
Приходит новый век,
Но каждый миг – утрата,
А призрачный ковчег
Уходит без возврата.
В небесной вышине
Ковчегу безопасно,
А в мире, как во сне,
То пасмурно, то ясно.
Иное бытиё
Водой сюда прольётся,
Но капелька её
Слезой не назовётся.
Все слёзы на земле!
И лишь они восходят
Туда, где сны во мгле
Святой ковчег находят.
Плыви, ковчег, плыви,
Легко доверясь Богу,
Но странников земли
Не торопи в дорогу.
Дождись, пока ладонь
Сама не выдаст душу,
Не превратит огонь
В спасительную сушу.
«И вот я вернулась домой…»
И вот я вернулась домой,
А дома как будто и нету —
На стенах висят бахромой
Обрывки вчерашнего света.
Затоптанный кем-то чужим,
Зашиканный чьей-то хулою,
Мой мир умирает, как дым,
Виясь над родимой золою.
И кто я теперь? И чему
Смеётся дурак беспечальный —
Цветок, в одичавшем дому
Расцветший как будто случайно?
И двери истошно скрипят,
И зеркало, словно гадалка,
Вещует судьбу наугад
Всему, с чем расстаться не жалко.
Так больно, что в окна смотреть
Нельзя, ибо слишком прекрасна
Весна… И до ужаса ясно:
Здесь легче, чем там, умереть.
«Висожары, Стожары, созвездье Плеяд…»
Висожары, Стожары, созвездье Плеяд,
Мне уже никогда не вернуться назад!
Без меня мои синие звёзды восходят,
Без меня мои вишни в бредовом жару
На моём верховом полыхают юру,
Но с ума постаревших красавиц не сводят.
Боже мой, как поют, как рыдают столбы,
Как пронзительно тянется дым из трубы
Моего навсегда почужевшего крова…
Незнакомая женщина в блёклом платке
Держит мутный фонарь в напряжённой руке
И не знает, как молвить радушное слово.
Кто я ей? Не сестра, не соперница, не
Побирушка с холщовым узлом на спине…
– Ну и неча глаза завидущие пялить!
Что ей скажешь?!
Что с этой приступки крутой
И меня проводил палисад золотой,
Ничего, ничего не оставив на память?
Горе вязких дорог без дороги назад,
Горе синих, слезами дрожащих Плеяд,
Висожары, Стожары – не выплакать боли!
Цепь окошек, вспалённых юдолью земной,
Убегающих в небо сиять надо мной —
Надо мной в этом ветреном, ветреном поле…
С холма до отрога
Страдание по василисе
Звалась