Не гоните в сердцах,
Если к вашему крову ночному
Я устало сверну
И легонько в окно постучу.
Не котомку в сенях —
Путь-дорогу оставлю за дверью,
Буду просто сидеть,
Вспоминая, что было вчера,
За пустой кипяток,
За великое ваше доверье
Запряду свою речь
Из кудели печного костра.
Чтоб ни высверк лихой,
Ни густые, как дёготь, потёмки
Не стращали детей,
Не морочили квёлых душой,
Наковаленку счастья
Достану из пыльной котомки
И правше подскажу,
Как проснуться великим Левшой.
Если ж долго молчать,
Может в памяти вспыхнуть мгновенье,
Где, беря кочедык,
Сказкам лапти плетёт старина, —
Пусть бегут лапотки,
Обегают мирское забвенье,
Чтобы сказка вернулась
В несказочные времена.
Не беда, что за мной
Вы порог обметёте украдкой,
Что дорога моя будет дольше
И память больней, —
Лишь бы радость цвела
Над раздумчивой детской кроваткой,
Чтоб и спутник летел,
И звенел жаворонок над ней.
«…Тепла искать, не понимая…»
…Тепла искать, не понимая,
В какую сторону брести:
До перекрестка?
До трамвая?
До тупика в конце пути?
И вновь не знать, какие двери
Приоткрывать,
Куда звонить,
Чтоб сонный свет по крайней мере
В одном окне воспламенить.
Окно засветится,
Быть может,
Но темь ноябрьского двора
Надежды стужей подытожит,
На том и кончится игра.
Дверной глазок слезинкой света
Не прикипит к твоей судьбе…
Там снова ночь
И снова нету
Бессонных мыслей о тебе.
Серафима
Птица – мимо, и облако – мимо,
Только тени скользят по равнине…
Как живется тебе, Серафима,
На окраине, на Украине?
Изболелась бессонная память
По крылечку, по старой калине…
Пусть панове насмешкой не ранят
Сердце русское на Украине!
Я не верю, что нет и в помине
Сострадания к той, что кохала
В двух колысках сынков Украине,
Хоть и русские песни спевала!
Напиши мне письмо, Серафима,
Я пойму, над строкой замирая,
Кем бранима живёшь, кем хранима
За околицей отчего края.
Старый век доскрипает раиной,
Бесконечными кажутся зимы…
Сколько плыть ещё над Украиной
Птице – мимо и облаку – мимо?
«В этой серости, сирости, сырости…»
В этой серости, сирости, сырости —
В талом снеге и колком дожде
Я оставлена всеми в немилости,
Как дерюжка на ржавом