Бабушка заплакала,
Глядючи в чугун —
Из воды парящей
Калтушки торчали.
А Никита жив-здоров,
Лыбится вовсю!
Говорит:
– Чертятинкой,
Ведьма, пообедай-ка,
Кости, сухожилия
Чтобы сожрала!
Так-таки заставил!
В бабкиной утробе
Весь петух исчез.
Застонала бабка,
За живот схватилась,
А живот все рос и рос
Прямо на глазах!
Поспешил Никита
Смыться из хатенки.
Отбежал порядком,
Слышит: трах! Ба-ба-ах!
Оглянулся: кровля —
Коршуном в зените,
А пониже мусор,
Всякое дерьмо!
Он перекрестился:
Господи Иисусе…
И потопал твердой
Поступью домой
С думою одною:
«Настя встретит ладно,
Скажет: так всегда бы
Трезвый приходил,
Скверно не буянил,
Мы бы нарожали
Много сыновей!
Дабы Русь родная
Не чуждалась Бога,
Святость обрела…»
Проповеди
Не для того она, казачья честь,
Чтобы казаться лучше, чем ты есть.
Отвернуться от народа —
Подвиг в этом никакой!
И в давно знакомом броде
Окунешься с головой.
С твердым духом будь, коли беда,
Не стесняйся слез, идя за гробом.
С небесами – сильная вода,
Тишина земли – с грозой и громом.
Не при дележке славы отличись,
Не пожалей на поле брани жизнь.
Устала жизнь шагами дней
Бежать ненастным бездорожьем?
Остановись. Вина налей…
И торный путь найдешь скорей,
И станет многое возможно.
В разлуке с родиной в душе врачую ранку:
Даю попить воды калине спозаранку.
Он смешит – она смеется.
Поменяются потом.
Нить меж ними оборвется,
И сквозняк в глазок ворвется,
И умрет мгновенно дом.
Надоело быть домашним,
Гнить под бабьим каблуком!
Сам хлебаешь борщ вчерашний
С черствым высохшим куском.
Я в жизни сторонюсь людей,
Мне в каждом мнится то ли
быдло,
То ли еще какой злодей…
Но скольких сам-то ты обидел?!
По дешевке продам бородавку
на нижней губе…
Я вдвойне заплачу, но оставь ты ее
при себе!
Зачем с лягушки кожу ты содрал —
Царевна, мнил… брехню я распознал!
Головой об стенку бился…
Чем еще ты отличился?..
Не сам идешь – тебя ведут,
За это денег не берут.
Но