– Страшно было?
Он помотал головой.
– Не врешь?
– С папой ничего не боюсь.
Пообедали. Прихватили с собой Лену. И пошли купаться на Волгу. Благо, она рядом за лесопосадкой. Голяком они резвились на песчаной отмели. Брызгались, радостно визжали! Какие радужные, счастливые минуты!
Вечером Алеша у подворья в полынах об расколотую бутылку глубоко порезал ногу. Шла кровь. Он же не заплакал. И терпеливо покряхтывал, когда в поликлинике медсестра промывала и зашивала рану…
Вернулись на набережную. И вновь перед взором – великая река. Алеше хотелось как можно дольше погулять со мной. Что ни говори, папин сын! Я сам наскучался по нем. Он в основном молчал. Был несколько сосредоточен, обеспокоен (неужели уже тогда его тяготили предчувствия и витала тень недоброго?). Я это понимал так: парень притомился: учеба, бытовые заботы и прочие мороки. Да еще – тренировки в спортзале. Ростом вымахал выше меня. Теперь надобно набирать вес, «нарабатывать» мускулы. Вообще он был физически здоровый, выносливый. Я, бывший перворазрядник по велоспорту, еле за ним успевал.
Как-то там, на огороде, нас прихватил ливень. Мы забежали под ветлу. И, прижавшись друг к другу, стояли ждали… Разведрело. Поехали. То по травянистой обочине, то по раскисшей дороге. Запыхавшись, потные, красные, мы выскочили на асфальт. Я похвалил Алешу за «успешный побег» и шутливо пообещал присудить ему третий разряд. На что он улыбнулся.
Нередко мы беседовали с ним, удобно усевшись на диване в зале. Он умел слушать с какой-то легкой, уважительной улыбкой. В конце разговора он излагал свои достаточно умные суждения, добавления.
Я кивал на скульптуры:
– Когда отойду в мир иной, то они будут напоминать тебе об отце.
– Папа, ты еще долго проживешь.
Алеша любил уют. Включал телевизор. Садился в кресло. С мороженым или орешками. К нему на колени умащивался кот – желанный дружок!
На дискотеку не ходил. Стеснялся. Как и я в юности. С друзьями у большого моста допоздна гонял в футбол. Потом они все во дворе сидели на скамейке. Через открытую форточку я слышал веселые голоса.
Поучать, давать ему советы было приятно: знаешь, что пойдут впрок! …Мы еще ходили по-над Волгой. Алеша спросил про кота Сеню:
– Все такой же игручий?
Я показал в царапинах ладони. Он вновь осветился своей сдержанной, но такой милой, любящей улыбкой.
– Алеша, на будущее лето поедешь со мной в Прихоперье, на мою малую родину, за чабрецом?
Я ожидал – откажется (пацанчиком возил его туда, ему не понравилось: дворы хутора в бурьяне, жара, искупаться негде – речку осушило, только болотистые плесы). Но ошибся. Он своим мягким баском молвил:
– Поеду, папа.
Дабы отца уважить? Или поменялся угол зрения? Но теперь уже не узнать…
Находиться рядом с Алешей было уютно и радостно всегда. Вот он только что научился ходить… Если я за письменным столом, то он понимал, что папа занят и по