От плетня, справа, тянутся два-три причетнических, крытых соломою, дома. В одном из них, первом от пчельника, жил дьякон Яков Димитриевич Успенский. С левой стороны – небольшой лесок, около которого стоит маленькая деревянная церковь. А возле нее и в леске – могилы с потемневшими деревянными крестами.
Про одну могилу, расположенную в лесу и без креста, рассказывали, что по ночам на ней появляется в виде огонька чья-то неправедно загубленная душа. Рассказывали также легенду о каком-то разбойнике «Чулке», который отличался крайней жестокостью по отношению к богатым и великодушием и добротою к бедным.
Дьякон Яков Димитриевич более походил на священника, чем на дьякона. Это был худенький, лысенький и какой-то угнетенный старичок, начисто лишенный всяких дьяконских достоинств, в первую очередь – силы и громогласия. Говорил он всегда тихо и с хрипотцой, будто страдал легкой простудой. Эта хрипотца, страдальческое выражение лица и какая-то трогательная тщедушность делали его одновременно каким-то жалким и симпатичным.
Церковь и причт находились при селе Богоявление Тульской губернии Епифановского уезда.
У Якова Димитриевича, кроме дочерей, было пять сыновей: Никанор, Григорий, Василий, Иван и Семен. Все они получили образование в семинарии. Только самый младший – Семен, не кончив курса семинарии, поступил на гражданскую службу писцом, но по своей неспособности к канцелярскому труду не пошел далее журналиста с жалованьем 12 – 14 рублей в месяц. Он был высокого роста, крепкого сложения и ему сподручнее было бы ходить за сохою, чем гнуться над канцелярским столом.
Старшие сыновья Якова Димитрича – Никанор и Григорий – прошли и через Московскую духовную академию. Были они незаурядного ума, весьма широких знаний и бесконечной доброты. Особенно отличался этим Григорий Яковлевич, который был профессором греческого языка в Тульской семинарии и которого семинаристы любили до обожания.
Не имея сил ужиться с окружавшей его средою и не видя исхода из своего положения, он, по примеру многих из своих сослуживцев, впал в пьянство. В этот период угара он влюбился в одну малоизвестную провинциальную актрису, женился на ней, бросил пьянство, хотел было зажить по-человечески, но было уже поздно: перенесенные нравственные страдания, притупляемые стаканчиками пенного, как выражалась моя матушка, искренне сочувствуя судьбе Григория Яковлича, так пошатнули его здоровье, что он вскоре после начала счастливой полосы жизни сошел в могилу.
По духовной части пошел и Василий Яковлич, отец известного писателя Николая Успенского: он был сельским священником в Ефремовском уезде Тульской губернии.
Иван Яковлич, отец Глеба, тоже учился в Тульской семинарии и кончил ее одним из первых учеников, но продолжением