– Тяжело вам пришлось…
– Непросто… – Осип качался, как былинка. – Пожрать есть чего?
– Так мы сами, Осип, ищем припасы…
– В деревне ничего не найдете. Собак и тех поели…
– Эх, собак… – вставил Алексей. – Мы давеча у лошадей побитых кровь пили…
– Так это ж хорошо, – мечтательно сказал Осип. – У лошади кровь, что твое вино!
– Да нет у меня вина, – отмахнулся Алексей, чувствуя, что с крестьянином говорить трудно, – и лошади нет! Давно все съели!
– А чего ж со всеми не ушел?
Денису было интересно старика расспрашивать.
– Чего не ушел? – хмыкнул старик. – А разве кто собирался? Люди, как вода сквозь сито, уходили. А я тут решил оставаться.
– Так ведь помрешь?
– Помру что так и что так, – старик пробовал улыбнуться, но какой-то страшной у него эта улыбка вышла. – Вот пока жив.
От его слов и смятенной улыбки повеяло могильным холодом.
– Уходим, Дениска!
Алексей товарища за плечо тронул. Ему вдруг показалось, что еще немного и сами они тут останутся вместе с этим чудным стариком. Но уже навек. И дороги назад не будет.
Возвращались молча. Рябой пытался что-то говорить, но Алексей зло оборвал его на полуслове. Так зыркнул, махнув рукой, что Рябой сразу затих и больше рта не раскрывал до той поры, пока они из деревни не выбрались. Когда вернулись к своим, увидели веселье на лицах. Что такое?
– Взяли мы колымагу! – радостно известил Дениса один из разбойничков, – а там и добро!
Добра было немного, но и то хорошо.
А взяли также человечка чудного. Вроде немец. Но по-русски говорить может. Одного, который также был с ним, возницу, пришлось убить, так как он не хотел останавливаться и погонял лошадей до того мгновения, пока его не поразила в спину стрела, выпущенная кем-то из разбойничков. Тогда и кони встали. Поначалу хотели и второго сразу же убить. Но тот не сопротивлялся, исподлобья разглядывая окружившихповозкуразбойныхлюдей. Верескунприказалегонетрогать. А потом и сам начал допрашивать.
– Ты кто есть?
– Ян Берген… – довольно внятно ответил тот.
Но было заметно, что выговор не наш, не русский.
– Немчура, что ли?
– Я из Голландии.
– Один черт… Здесь что делаешь?
– Я изучал географию.
– Геограхию?
– Это места, что можно на карте показать, – терпеливо пояснил чужеземец.
Был он роста выше среднего, худощавый, лет тридцати пяти. Кафтан на нем новый совсем. Приказали снять. Он снял кафтан, слегка усмехнувшись. Верескун бросил кафтан себе за спину. Кто-то сразу подобрал его. Потом все стояли в каком-то раздумье. На атамана поглядывали. Что-то было не так. Чужеземец посматривал на труп своего дорожного товарища. Может, ждал, что и его вскоре постигнет та же участь. В этом никто и не сомневался. Но Верескун не торопился. Чем-то чужеземец привлек его интерес.
А тот поглядывал на разбойничков, видя их недоумение. Слова его словно проходили