Затем Луганцев похвалился хирургическим инструментом, подаренным женой Черчилля, посетившей разрушенный город сразу после войны. Другим ничем похвалиться было нельзя, разве что молодым талантливым коллективом. Перед ведущим хирургом страны предстали ребята-красавцы, как на подбор, аккуратно одетые, чисто выбритые, с блестящими умными глазами.
– У вас что отпусков не бывает? – спросил Вишневский.
– Как так не бывает! Они сейчас почти все отдыхают, но наука на месте стоять не должна, вот ребята и занимаются анализом летальных случаев. Да и на вас, Сан Саныч, пришли посмотреть, профессора такого ранга нас нечасто посещают, – ответил за всех Луганцев. – Мы сейчас сложных плановых операций не делаем. Жара! Сами-то мы вытерпеть можем, а больным тяжело. Вот молодцы мои и решили свои научные работы подтянуть, самое время.
За обедом два больших хирурга, выпив по паре рюмок водки и закусив черной икрой, перешли на холодное пиво с чудесным осетровым балыком домашнего посола, следом шли рыбные блюда, мастерски приготовленные Галиной Викторовной. Говорили об обезболивании при сложных торакальных операциях. Александр Андреевич клонил разговор к использованию во врачебной практике общего обезболивания, то есть к наркозу, подводил к теме не торопясь, потому как отец гостя, покойный Александр Васильевич, был приверженцем местной анестезии и пропагандировал только ее. А как сын? Он ведь продолжатель дела отца. А вдруг да обидится. Но Вишневский-младший, умный и тактичный человек, быстро сообразил, куда поворачивает беседу хозяин, и понял, что по данной теме можно дискутировать не один час и не один день, ему и самому хотелось поспорить, услышать мнение уважаемого в стране хирурга, а потому Александр Александрович предложил:
– Мой дорогой коллега, ты затронул очень интересную тему. Я готов поговорить по этому вопросу основательно, посему предлагаю вам с женой сейчас же собраться, на теплоходе есть свободная каюта – и с нами до Астрахани и обратно. Жены наши между собой пообщаются, а мы с тобой поспорим от души.
– Так ты с женой путешествуешь?! А где же она?
– Поехала на экскурсию.
– Ну, знаешь ли, друг любезный, ты нас с Галей в какое положение поставил!?
– Так давайте, друзья мои, менять положение. Вперед на теплоход.
Луганцевы на подъем были скоры, харчи перекочевали в корзины, вещи в чемодан, бумаги в портфель. Каюта на теплоходе оказалась просторной и уютной, а жена профессора Вишневского приятной собеседницей.
Хорошо на Волге летом, особенно в июле-августе, дождей почти не бывает, раннее солнце разогревает слегка остывшую за ночь волжскую воду. Солнце палит, солнце ярится, и многочисленные обитатели водных просторов прячутся в прохладные ямы, хищники охотятся в глубинных течениях и лишь только после полуночи поднимаются в верхние слои воды, покупаться в лунной дорожке, получить энергию лунного света, потому в предрассветные часы вода бурлит, закипает от игр резвящейся рыбы.
Рассвет едва забрезжил, как две ранние птахи, два известных советских хирурга, не сговариваясь,