Месяца через три Луганцев понял, кто чего стоит и уже знал, что больше половины сотрудников его темпа не выдержат, будут уходить. Необходимо готовить смену и лучше набирать молодежь, учить ее, лепить из молодых хирургов то, что надо.
Профессор собрал членов студенческого хирургического кружка при кафедре, рассказал им о своих планах, сделав особый акцент на развитии грудной хирургии, поведал о возможности заняться научными исследованиями и сразу предупредил, что работа будет нелегкой и ради нее нужно быть готовыми пожертвовать многим. Студенты слушали внимательно, молчали и вопросов не задавали, нельзя было понять, дошла до их сознания информация или нет. Под конец заседания выступил староста кружка Виталий Шинкаренко, говорил в основном правильно, радовался, что теперь кафедру возглавил известный ученый, и хирургия в Сталинграде поднимется на новый уровень, призывал ребят поступать в клиническую ординатуру. Все бы хорошо, но говорил Шинкаренко больше лозунгами, которыми в то время пестрили газеты, это несколько насторожило Луганцева.
Когда профессор возвращался в свой кабинет, Светлогорский напросился на аудиенцию.
– А этот Виталик, староста наш, обкомовский зять.
– Не понял? – удивился Александр Андреевич.
– Ну, тесть у него секретарь обкома Поспелов.
– Это я понял, неясно, мне к чему эта рекомендация.
– Шинкаренко обязательно придет к нам в ординатуру. Вот я и подумал, сколько нашей клинике можно в бараках да времянках ютиться, пора бы в нормальные корпуса перебираться. В первой советской больнице почти восстановлен хирургический корпус. Так пусть мальчик и похлопочет.
– Алексей Сергеевич, несолидно нам с вами такие вопросы через мальчиков решать. Я и сам к Поспелову могу на разговор напроситься. А парень этот не так прост, как кажется. Он уже сейчас сознательно или подсознательно выделяет себя из общей массы, ему нравится быть выше других, мы с просьбой обратимся, все сделает, чтобы выполнить, но как бы потом понукать нами не стал.
Через неделю Луганцев встречался с ректором института, докладывал о своих планах, рассказывал о проблемах клинической базы.
– Сами понимаете, Виктор Фёдорович, что бараки не годны для палат, тем более для операционных залов. Внутренняя отделка помещений не может выдержать хорошей асептической обработки, а нам ее необходимо делать ежедневно. В клинике скоро начнут выполняться операции на органах грудной клетки, не дай бог инфекция, все может быть перечеркнуто или, по меньшей мере, ухудшит наши результаты. Клинике необходимы помещения, сделанные из кирпича, основательные стационарные здания со специальной внутренней отделкой. Есть предложение перевести нас в первую советскую больницу.
– Я бы рад, но не все от меня зависит, – ответил ректор.
– А вы не против, если я сам в обком партии схожу.
– Сходите,