Говорят, это строки из его стихов.
Ни Есенин, ни Маяковский не ходили в атаки.
И их стихи люди не пели перед смертью.
Но если при чтении есенинских строк возникала в душе некая созвучность, то Маяковский явно отвращал.
Хотя на смерть Есенина он нашел что-то вполне приличное. Кроме, конечно, мешка костей, качающегося в предполагаемом аду. Но в одном по отношению к Есенину Сталин распорядился безусловно:
– Похороните его в Москве.
– На каком кладбище? – последовал вопрос.
– На том, какое больше соответствует его славе и почести.
– Тогда на Ваганьковском.
Сталин не возражал.
Так поселилась там тайна поэта, ушедшего из мира с загадкой под мышкой.
5
Сталин помнил этот день, когда Ленин, вызвав его к себе, вдруг перешел на тон, который он от него не ожидал:
– Если я скажу что-либо не то, спишите это на бред потерявшего разум старика.
Сталин настороженно притих.
– Я говорю о русской книге Нострадамуса.
Ну слава Богу, тут хоть что-то понятно.
Ленин тем временем отвлекся на какой-то посторонний звук и, кажется, уже действительно забыл, о чем именно только что говорил, как вдруг продолжил:
– В нашей сугубо атеистической стране не должно быть места оккультизму.
Сталин кивнул.
Вошла Крупская.
– Надя! – обратился к ней Ленин. – Оставь нас для мужского разговора.
Надежда Константиновна по-бабски побухтела, но ушла.
– Но есть группа энтузиастов, которая исследует мозговое излучение.
– Под руководством профессора Бехтерева? – уточнил Сталин.
– И не только. – И Владимир Ильич снова умолк.
Стал ласкать кошку, что взобралась ему на колени.
Потом повел речь именно о ней.
– Как я начинаю говорить или думать о чем-то запредельном, она оказывается тут как тут. Видимо, чутье у нее на это дело.
Но контактный ум Сталина уже стоял на взводе.
Требовалось продолжение ранее затеянного разговора и, чтобы и дальше не допустить размывание смысла, он осторожно напомнил:
– А в чем суть мозгоискательства?
Ленин всхохотнул.
– Это здорово сказано – «мозгоискательство»! Почти научный термин. – И он снова отвлекся на что-то несущественное.
Ну а что на тот час было известно Сталину о Бехтереве?
Да, наверно, только одно, что профессор с восемнадцатого года начал довольно пристально заниматься проблемой мозга и психической деятельности человека.
И в пору, когда Сталин подумал, что Владимир Ильич насмерть забыл о предмете их общения, Ленин вдруг произнес:
– По Нострадамусу Советская власть продержится чуть более семидесяти лет.
Сталин мрачно молчал, ибо понимал, что если еще будет жив, то уже никак не повлияет на приближающуюся неизбежность.
– Но предсказания меня не волнуют, – сказал Ленин.
И в этот самый миг кошка, соскочив с его колен, оказалась на коленях Сталина.
– Вишь,