– Если не возражаете, – ответил Лука.
– Ну а теперь рассказывайте.
И Лука действительно стал рассказывать. Начал с того, что как епископ четырнадцатого октября, теперь уже прошло два года, произнес проповедь на девятый – тринадцатый стих пятой главы Первого послания апостола Павла к коринфянам, цитируя в ней данные стихи.
Следователь молчал, а Лука продолжал:
– Епископом в Туруханск я не избирался и, естественно, таковым не назначался. Я был епископом Ташкентским и еще Уфимским.
И тут он позволил себе уточнение:
– Был назначен епископом Андреем по уполномочию патриарха Тихона.
– Покойного, – уточнил следователь.
– В Туруханске, – продолжил он, – я совершал богослужения как епископ раз пять, а проповедовал за каждой службой.
– Что? – тихо спросил следователь.
Но Лука решил на это не отвечать, а именно вести рассказ дальше:
– Совершать богослужения и говорить проповеди в бытность мою в Туруханске меня никто не уполномочивал. Предупреждения о том, что я, как не имеющий прав правящего епископа, не могу совершать богослужения и проповедовать, были.
– Но?
Этот вопрос как бы поторопил подразумевающую в нем суть.
– Но эти предупреждения я считал за собственные распоряжения Уполномоченного по Туруханскому краю Стильве, так как он отказался показать мне письменное распоряжение об этом губ-отдела, которое мне представлялось невероятным.
– Почему?
И снова Лука не сбился с начатого рассказа. Он старался как можно скорее изложить суть, а уж потом вступать в полемику или простонародно защищаться.
– Вследствие чего распоряжению Стильве я не подчинился…
– Ладно.
Рука, словно в кабинете возник ветер, придавила лежащие на столе бумажки.
И когда Луке показалось, что предполагаемый ветер стих, он продолжил:
– В бытность же в ссылке в Енисейском районе, с восемнадцатого января тысяча девятьсот двадцать четвертого года, до последних чисел июля того же года, функции епископа выразились в совершении двух богослужений и рукоположений двух священников.
Лука, чуть преотдохнув, продолжил:
– Уполномочий на рукоположение священников я ни от кого не имел.
– Так!
По кабинету снова прошел предполагаемый ветер.
Но такой силы, что он смыл следователя с его места.
И загнал куда-то в угол.
Что он там делал, епископ не знает. Но вернулся с чуть встопорщенными бровями, может, даже потерся ими о что-то щеконное.
А Лука продолжил:
– Возвращаясь из Туруханска по телеграмме епископа Амфилохия, в город Енисейск, я совершил три литургии и три всенощных, а также рукоположение двух священников, а именно…
Зазвонил телефон.
Разговор был долгим.
И, как показалось епископу, не очень уже по существу.
Потому последняя часть допроса состояла, как это, видимо, полагалось, из вопросов и ответов.
– Так сподручнее, – сказал он. – А то кажется, что вы нас в чем-то обвиняете.
И