Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн. Евгений Кулькин

и, как правило, этим спокойствием и торил себе дорогу, чтобы исчезнуть без следа.

      На этот раз сгинуть ему не дала хозяйка.

      – Какой вы молодец! – вскричала она. – А я тут сколько билась-колотилась.

      Она показала ему колесико с ключами, и он понял: у нее попросту заклинило замок, потому она, видимо, бегала в домоуправление, чтобы вызвать слесаря.

      От бабенки пахло укропом.

      – Проходите сюда, – пригласила она и первая зашла на кухню.

      Там что-то варилось и клекотало.

      Он присел на краешек табуретки, решительно не зная, что делать.

      Вернее, ему ведомо было, что надо немедленно смыться хотя бы по той причине, что вот-вот придет настоящий слесарь и тогда…

      Но он почему-то не думал про «тогда». Он глядел, как овободообразно кружили на ее лице глаза и мелькали чем-то занятые руки.

      Женщины у него проскакивали. Последней марухой была древненькая бабенка, загребная какого-то хора. Глядя на таких, другие думают: ну за что себя казнят те, кто с ними живет? Но он с нею успешно воловодился, пока она однажды не сказала ему, что собирается уйти в монастырь. И его пригласила последовать ее примеру.

      Он предпочел бобыльство святому затворничеству.

      Была еще одна. Эта с самого начала жалостно взглянула на него: действительно сестра и в самом деле милосердия, и все же чем-то напоминающая мать, поэтому он не рискнул, не сделал ее пусть и временной, но личной собственностью.

      Ну и как всякий мужик иногда он мечтал о той, невстреченной. Эта разновидность баб в природе больше существует теоретически. Все знают, что они есть, но видывать почти никому не приходилось. И потому некоторые сочиняют рассказы о встрече с ними. Создают, можно сказать, художественные произведения с долей домысла и почти с потерей смысла: «Вдруг иду, а она…» Ну и так далее. Дух у тех, кто слушает, захватывает. Сердце на боевой взвод само становится.