Еще трижды налетают фашистские самолеты. И вдруг две мощные колонны танков одна за другой выползают с обеих сторон высоты. Команды теперь излишни. Сквозь пулеметную трескотню Рубен слышит гулкие выстрелы бронебоек и минометов. Загораются несколько немецких танков, остальные поворачивают назад.
Небольшая передышка. Рубен отдает команду срочно окапываться. Вновь начинается перестрелка. Сколько атак противника отразил передовой отряд капитана Ибаррури, теперь неизвестно. Под вечер 23 августа гитлеровцы подтягивают свежие силы и вновь, уже в который раз, атакуют батальон. Рубен приказывает ответить огнем оставшихся пулеметов и минометов, но понимает, что этого недостаточно. И тогда, взмахнув флажком, он поднимает бойцов в контратаку. Отбросив врага, оставшиеся в живых уже в сумерках отходят на свои позиции. А где капитан Ибаррури? Его находят среди убитых и раненых, он еле дышит»[5].
Лишь через несколько часов, когда позволила обстановка на передовой, Рубена отправили в полевой госпиталь, а затем – через Волгу, в Среднюю Ахтубу. Части 35-й дивизии с боями двигались к Сталинграду. Впереди было еще 8 сентября, бой под Верхней Ельшанкой и гибель комдива Глазкова. И далеко впереди было 2 февраля 1943 года. Но ничего этого Рубен уже не узнал.
Среднеахтубинский военный госпиталь располагался в небольшом деревянном доме – бывшей школе. Раненому испанцу отгородили отдельный уголок. Возле него постоянно дежурили медицинские сестры, а чаще всего одна – хрупкая русая волжаночка Зоя Яницкая. Первые дни, приходя в себя, Рубен видел ее ободряющую улыбку, пытался шутить и все спрашивал, сможет ли потом танцевать. Зоя отвечала, что непременно сможет и что война скоро кончится и наступит другая, мирная, счастливая жизнь. По утрам она ставила на табуретку возле кровати Рубена свежие цветы – незатейливые полевые колокольчики, мохнатую кашку. Он открывал глаза, улыбался грустно, через силу. Здесь же лежали его вещи – часы с дарственной надписью, блокнот. И еще два маленьких платочка – голубой да розовый. Зоя удивлялась, как же удалось их сохранить, пронести через все бои и походы. Однажды спросила, что это за платочки? Рубен ответил, что голубой подарила ему испанка, провожая на войну, а розовый – русская девушка, москвичка.
Стояли последние дни августа. 2 сентября состояние Рубена резко ухудшилось. Он умер на рассвете 3 сентября 1942 года.
Вся Средняя Ахтуба собралась у могилы молодого испанца – советского офицера. Не было слез, не было слов. Было горе – огромное, одно на всех. За Волгой лежал разбитый Сталинград, и каждый день