Клубникою и ежевикой,
И только тогда к тебе вернется страсть,
Ставшая нежной и дикой.
Офелия пусть плывет
Средь лилий и средь кубышек.
Ее ведь не смерть зовет,
А нежности горькой излишек.
Но что пред жизнью дрожать —
Жизни смешна гримаса.
Ей надо было б рожать,
Но не от Гамлета, от Фортинбраса.
Это что за напасть —
Хоть плачь в ночи, хоть хрипи, да
Страсть никому не украсть
Ни у Софокла, ни у Еврипида.
Все уходит на дно —
И Электра, и рыба любая.
Остается только одно —
Любовь, как всегда, слепая.
Ночь то заплачет, то замолчит
В клетке своей шелестящей.
Зверь улыбается и рычит —
Страшный зверь, настоящий.
Ангелы ходят да под окном,
Хорошо так ходят, без фальши.
А думается только лишь об одном —
Как бы сбежать подальше.
Не читай эту жизнь с листа,
Клубника лесная тебя похоронит,
А потом, ты знаешь, никто не тронет
Ни ее, ни твои уста.
А что жизнь твоя оказалась пуста,
В том не повинны ни зло, ни добро. Нет,
Вспомни-ка лучше, дружок, Христа —
Он один голову свою на твою грудь уронит.
Не приснится такое даже синице —
При чем тут Фетисов плес?
Пусть будет восемь колес в колеснице,
Пусть будет восемь колес.
И пусть плывут эти злые кони,
Пусть небо пьют караси
За счастьем в погоне, за жизнью в погоне —
Как весело все на Руси!
«Ночь приходит и уходит…»
Ночь приходит и уходит,
Звезды спят, и спят, и спят,
Пароходик волжский ходит,
Осетры на дне хрипят.
И, сверкнув огонь-очами,
Браконьеры жгут костры,
Чтоб не плакали ночами
Горестные осетры.
«Зима идет, снежок. Доколь на…»
Зима идет, снежок. Доколь на
Судьбу пенять, толкать ее плечом?
Снежинка, как всегда, шестиугольна,
И Кеплер Иоганн тут ни при чем.
Придет весна, пролески таять будут
Во рту и в сердце горестном твоем.
И о тебе, хорошей, не забудут
Деревья, мхи, покамест мы вдвоем.
«Понимаю матерщину дворника…»
Понимаю матерщину дворника —
Снег, метель и прочая пурга.
Снег – он будет все идти до вторника,
А быть может, и до четверга.
К воскресенью только успокоится,
Будет тихо во дворе лежать.
И метель, как белая покойница,
Дворнику не будет угрожать.
«Дважды два или трижды три…»
Дважды два или трижды три —
Цифры иногда убивают…
А космос у нас внутри,
И он, знаешь, не убывает.
Волосы