“Удалось ли дать его подлинный образ, судить не мне, я старалась даже в самых для меня трудных местах быть правдивой и беспристрастной, – насколько это, конечно, в силах человека”,
– так закончила книгу “Жизнь Бунина” В. Н. Муромцева-Бунина, а в “Беседах с памятью” писала:
“Вообще я не сразу поняла, что такое делить жизнь с творческим человеком. Поэтому порой сильно страдала”
Писатель побуждает читателя смотреть на жизнь глазами своих персонажей, в конечном счете, своими – “авторскими” – глазами; тем более человека близкого, любящего – писатель может буквально создавать по своему образу и подобию.
Бунинские “частотные” слова – страсть, сладость – неоднократно повторены в мемуарах В. Н. Муромцевой-Буниной и Г. Кузнецовой, и порой в самых трагических для этих женщин личных обстоятельствах.
“Идя на вокзал, я вдруг поняла, что не имею права мешать Яну любить, кого он хочет, раз любовь его имеет источник в Боге. Пусть любит Галину, Капитана, Зурова – только бы от этой любви было ему сладостно на душе”
Г. Кузнецова не раз пишет о “страстности” натуры Бунина. “Грасский дневник”, поэзия и проза Г. Кузнецовой – удивительное свидетельство того, как один человек, писатель, может поработить другого, начинающего писателя.
“Когда мы поднимались через сад Монфлери, он все время обращал мое внимание на небо, действительно изумительно прекрасное, густого голубого цвета, в котором есть и что-то лиловое”
Так Г. Кузнецова видела и изображала то, на что или непосредственно – или самим фактом своего мировосприятия – “указывал” Бунин.
1.3. Внетекстовые факторы
В задачу аналитической филологии не входит рассмотрение “внетекстовых” факторов. Однако сделаем исключение и процитируем размышления И. А. Ильина об истоках бунинского творчества.
“Творчество Ивана Алексеевича Бунина (род. 1870) – последний дар русской дворянской помещичьей усадьбы, дар ее русской литературе, России и мировой культуре. Это она, наша средняя русская земледельческая полоса, уже подарившая русскому народу столько замечательных талантов – литературных, музыкальных и философических, – говорит в его созданиях. Веками происходил здесь, вокруг Москвы, этот своеобразный, национальный, сословный, душевно-духовный и культурный отбор, отбор тонких и даровитых натур, который дал России Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Тютчева, Хомякова, Тургенева, Толстого, Фета, Чичерина, Трубецких, Рахманинова и многих других созидателей русской культуры. Тут все соединилось: и этот