Поэтическая реальность имеет свою структуру: внешний уровень = событие изображения (словесно-субъектная организация, форма повествования); внутренний уровень = событие изображаемое (“картина мира”).
Эти два уровня запредельны друг другу: в событии изображения есть только последовательность слов, повествование (внешний уровень), тогда как в мире персонажей, живущих своей “реальной” жизнью (внутренний уровень), нет автора и читателя (персонажи не знают, что о них повествуется).
Автор по отношению к поэтической реальности выступает организатором двух ее уровней: определенная “картина жизни”, определенная информация согласовываются с определенной формой речи.
Поэтическая реальность определяет поведение читателя. В акте восприятия читатель постоянно переходит с одного уровня на другой и обратно (занимает то внутреннюю, то внешнюю точку зрения): непосредственно перед собой читатель видит последовательность слов, повествование, рассказ – и в то же время увлекается изображенной “картиной жизни”, то и дело забывая, что он вовлечен в авторскую словесную игру.
Концентрация внимания на одном из уровней или разрушает акт восприятия ЛХП (читатель видит только слово, последовательность слов), или приводит к “наивному” прочтению.
Пример первого случая – восприятие Наташей Ростовой оперы.
“На сцене были ровные доски посередине, с боков стояли крашеные картоны, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо, на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что-то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых в обтяжку панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками” (Толстой 1978–1985, 5: 337)
Пример второго случая – чтение книги А. Дюма “Две Дианы” героиней романа Александра Грина “Блистающий мир”.
“Каково лезть на высоту восьмидесяти футов, ночью, по веревочной лестнице, не зная, ждет вверху дружеская рука или удар? Вся трепеща, взбиралась Тави с отважным графом, раскачиваясь и ударяясь о стену форта Калэ. Это происходило бурной ночью, но сквер дымился и сквозил солнечным светом; на верху форта гремели мечи, а по аллее скакали воробьи…”
Так А. С. Грин описывает “наивный” тип чтения, подчеркивая погруженность героини в изображенный писателем мир, одновременно сопоставляя его с реальным будничным миром (бурная ночь, гремели мечи – сквер дымился, скакали воробьи). В связи с нашим пониманием автора – в поэтической реальности как предмете литературоведческого исследования – необходимо выделить еще один уровень, в свою очередь