Возвращаюсь. Бойцам своим объясняю, что за праздник сегодня – день отстрела подлецов.
Навели два пулемёта на полковника с его шайкой. Тот белым стал, про какие-то права в визге зашёлся.
Освобождай, говорю, вагоны. Или кладём всех к общему удовольствию. Повод дай только. Мне – любой, тебе – последний… Короче, растворился полковник в воздухе.
Распахнули мы первый вагон: чулки, перчатки, парфюмерия. Во втором – опять хлам какой-то.
Вывалили всё на перрон. Полковник вернулся. Блеет про ответственность и самоуправство. Бумаги на эшелон и груз протягивает, большими людьми в Севастополе подписанные. Пытается по-хорошему договориться, мол, надо уважать старших, почитать начальство, потому что так правильно – так всевышний завещал.
Но у меня со всевышним другой разговор был… Бумаги эти я отобрал, фамилию полковника на них записал. Попросил его не прятаться никуда – найду. Через неделю в Севастополе буду, поговорим вдумчиво…
– Спасибо за снаряды, – сказал Борис. – Нашей артиллерией тут каждый бугорок пристрелян. Ближайшие три-четыре дня мы здесь короли и боги! Какие ещё наши новости, Семён?
– Новостей не много. Если коротко, то были наши войска в Крыму раньше в ситуации безвыходной, а сейчас – нет. Изменилась обстановка. Положение стало вовсе отчаянным…
Странно, что многие этого не понимают и надеются отсидеться в стороне от драки с большевиками. Напрасно. Когда прогонят нас, возьмутся за них. Никто нигде не спрячется. Дадим отпор все вместе, может, отобьёмся. Группами, поодиночке – истребят…
– А хорошие новости?
– Хорошие?.. Приток вкладов в ссудо-сберегательные кассы Севастополя заметно возрос! Сам в кассах не был, но газеты пишут.
– Кого защищаем, Семён… – улыбнулся Борис. – Ростовщиков и спекулянтов?.. Жаль, красные капитал не любят. Сейчас бы пушки и снаряды оптом противнику задвинули и бегом до кассы… Нет, ну почему у большевиков нет приличных денег? С кем воюем? Босота…
Борисом неожиданно овладел шальной оптимизм. Слишком много позади горя и потерь, чтобы у этой истории был несчастный конец. Разве бывает так, что много хороших людей сражались, умирали, а несчастья только множились? Не должно быть так. Категорически…
Недели через три после встречи друзей разразилась катастрофа. То есть произошла цепочка событий, которые усиливали эффект друг друга и в конце концов приняли лавинообразный, неотвратимый характер.
Удача отвернулась от белой армии. Всё плохое, что могло произойти, произошло.
Природа ударила небывалыми для Крыма морозами. Добровольцы и для лета были безобразно одеты, а теперь мёрзли отчаянно. Утеплялись даже соломой под рубахами.
Морозы ещё усилились, и Сиваш, который никогда не замерзал и защищал белую армию со стороны Азовского моря, покрылся льдом, предатель…
Всё. Случилось. «Сильные Перекопские позиции» перестали существовать.