– На изгон, братья, Бог нам в пОмочь!
Кожеуров перекрестился и взял в руки рулевое весло. Ушкуи новгородцев устремились к гавани Сигтуны. Внезапность нападения карелов и ушкуйников ошеломила горожан настолько, что они пришли в себя лишь тогда, когда ушкуйники ворвались на улицы города. И, поняв, что их жизнь зависит только от них самих – в душах шведов проснулся дух предков викингов. Несмотря на численное меньшинство в дееспособных бойцах, шведы стали оказывать отчаянное сопротивление разбойникам, напавшим на их родной город. На защиту своих домов и семей вышли все, кто имел силы держать оружие в руках. Но, силы были не равны: ушкуйники с одной стороны, а карелы с другой стали теснить обороняющихся шведов к морю. Братья-близнецы Братышины, орудующие мечами и алебардами в первых рядах, только своим внушительным видом распугивали шведов, а уж когда Бирюта стал с лёгкостью циркача алебардой перекидывать шведских воинов через своё плечо, как снопы сена – сигтунцы старались не стоять на его пути. Защитники Сигтуны не были трУсами и бились с отчаянной храбростью. От их мечей погиб не один десяток карелов и ушкуйников, но итог сражени был предрешён. «Союзников» в борьбе со шведами могли остановить лишь «берсеркеры», которых, в рядах защитников города Сигтуна, не было.
Архиепископ Ион на протяжении девяти лет воевал с русскими, ижорами и карелами. Он пытался насаждать католическую веру среди народа их земель, но в ходе штурма его резиденции в замке Альмарстек – был убит, город разграблен и сожжён, а ушкуйники с карелами – ушли из шведской столицы (в последствие, так и не восстановленной) с богатой добычей. И, ушкуйники, решив напоследок, что ворота от города Сигтуна будут смотреться лучше в Великом Новгороде, чем на шведской земле, и «справедливо рассудив, что карелам их негде ставить» – отобрали их у союзников и доставили в Великий Новгород.
Эпилог
Ушкуйников конечно-же нельзя назвать героями: они, по своей сути, были вольными разбойниками, нетерпящими ни какой власти над собой. «Повольники» не только «багрили на море кораблики урманские», но и жгли на Волге «остроги басурманские». И, это было, лишь «детскими забавами», в сравнении с тем, о чём историки старались как можно меньше упоминать. Но историю, какой бы она не была, нужно знать и помнить.
Повесть
Глава 1
Под наспех сооружённым навесом из прочных жердей молодой пихты, тихо сидел молодой тунгус и сучком от сырой ветки хвойного дерева ворошил угли костра. Онгонча: так звали молодого ухуаня (отдельная ветвь эвенков) – под лёгкий шёпот стеблей густых зарослей папоротника и хвоща охранял покой своих товарищей, отдыхающих после изнурительной охоты на кабаргу. Среди небольшого отряда тунгусов были опытные следопыты, знающие места обитания этих осторожных животных, но добыча такого