Глубже под землёй ещё сохранялся какой-то порядок, но терпение людей истекало. Все хотели услышать ответы на свои вопросы. Что произошло? Почему они напали? Сколько погибло? Бесконечная вереница вопросов, ответов на которые пока никто не знал.
На последнем девятом этаже под землей в маленькой комнате, освещаемой одной тусклой лампой, находились несколько человек. Руководство Урбана собралось для обсуждения ситуации.
Стремительное нападение. Наглое и настолько мощное, что вся вооружённая до зубов охрана города ничего не смогла им противопоставить. Сила тварей чудовищно возросла, и это испугало даже видавших виды поселенцев, которые отразили на своём веку не одно нападение.
Они оставили трупы мужчин и забрали женщин и детей.
Непростительно!
Лукас не мог оставить действия тварей без ответа, но идти войной против них всё равно, что совершить самоубийство. Кровь стучала в висках от еле сдерживаемого гнева, за которым пряталось отчаянье. Руки до боли сжимались в кулаки от желания собственноручно порвать на куски каждую тварь, всех до единой. Стальные, покрытые красной сетью воспалённых капилляров, глаза Лукаса сузились.
– Как посмели чёртовы дьяволопоклонники натравить армию этих выродков на нас?! – Взревел глава города. Щёки и лоб от бешенства стали багрового цвета, лиловые вены вздулись на шее.
Лукас грохнул массивной тёмной рукой по столу. Все собравшиеся молчали, никто не смел нарушить тишину. Здесь были все его ближайшие помощники: Виктор, ответственный за охрану и наблюдение за порядком на верхних этажах, Андрей, главный мастер, старая Джина – глава госпиталя, и еще несколько человек – старшие по этажам, кто не погиб в бойне. Всего набралось восемь человек, не считая самого Лукаса. Кое-кто из старших сам был ранен, но, несмотря на это, все они спустились вниз, когда позвал Лукас. Не заставили себя ждать и перепачканный кровью убитых и раненых Виктор, и Андрей, мрачный, как всегда молчаливый, на ходу вытиравший бурые руки пропитавшейся насквозь и ставшей такого же цвета тряпкой.
Несколько минут Лукас стоял неподвижно, не произнося ни слова, только оглядывал пришедших, всматриваясь в их глаза, застланные у кого отчаяньем, у кого ненавистью. Он раскачивался взад-вперед, будто собираясь с силами для новой гневной тирады. Его люди сделали всё, что могли для устранения последствий нападения, и их вины в случившемся