Почему-то ему сразу не пришло в голову, что она обязательно захочет поговорить. Захочет узнать, где она, как она тут оказалась. Ведь для людей это нормально – природное любопытство. Теперь он понимал, насколько отвык от людского общества. Насколько привык быть один.
Охотник уже видел красивый гладкий валун в форме пули, за которым ждёт заветная нора. Время поджимает, не только из-за восхода солнца, но и из-за необходимости принять лекарство, чтобы унять это адское жжение…
Словно уловив его мысли, левая рука дёрнулась. Он подавил стон, боясь потревожить ребёнка, только сжал руку в кулак. Нужно как можно скорее добраться до норы. Там он разберётся с этим. Там он подумает, что делать с ней.
Дети – жуткие существа, насколько он помнил. Он предпочёл бы сразиться с парочкой Хамелеонов, чем так коротать время. Как сражаться и убивать тварей, он знал прекрасно, а вот что делать с детьми…
Охотник на секунду прикрыл глаза, стараясь не замедлять шаг: он чувствовал, как рубаха прилипла к пульсирующей от боли коже. Как волны чёрного огня растекаются по левой руке, поднимаются к плечу и пожирают шею, пытаясь лизнуть мочку уха и дотянуться до щеки. Сердце гулко ударялось о стенки грудной клетки, на которой можно было жарить еду, так сильно там жгло, и не только кожу, но и всё внутри, пронизывая нутро раскалёнными иглами, пытающимися достать до мотора. Так плохо ему еще не было, даже если он не принимал лекарство в срок, а ведь с последнего приема не прошло и суток.
…ни одной дырочки на одежде, ни одной царапины, ни порезика… ни единого повреждения…
ты боишься?
Его губы сжались в одну жёсткую бледную линию.
Но ты же испугался, правда?
Где-то внутри него противный скрипящий голос смеялся над ним.
Он ненавидел этот голос, возникающий в самые неподходящие моменты. Пользуясь его немощью, пронзая мозг до самых глубин, он не унимался, пока не выводил его из равновесия. Но не в этот раз…
Только не сейчас
Боль и дурнота уже сводили его с ума. Охотник отстегнул добычу от пояса, чтобы туши, на каждом шаге бьющие по ногам не тормозили его, и выбросил их в сторону. Хорошо еще, что он отправился на охоту для себя, а не для обмена в городе, тогда улов был бы гораздо больше, и избавляться от него было бы жальче.
Когда балласт был сброшен, идти стало легче. Он торопился спуститься вниз и поскорее избавиться от ноши, ставшей вдруг слишком тяжёлой.
Мысли путались, в глазах всё расплывалось, из груди вместе с дыханием вырывались хрипы. Наконец через несколько он достиг цели. Мужчина ногами рыл песок в поисках укрывавшей спуск в нору старой циновки и обнаружив её, отшвырнул в сторону. Рукой обхватив девочку покрепче, он