В горле скребли кошки.
– Пить… – прошептала она, глядя словно сквозь него.
Охотник вздохнул и достал флягу из-за спины. Он бросил её девочке, но она не поймала, даже не попыталась, и фляга плюхнулась рядом с её ногой, тихо булькнув.
Вот она видит лицо отца, добродушное, улыбающееся, с густой седой бородой.
Вот она видит, как закрывается дверь на лестницу, ведущую на поверхность. Она плачет. Они оставили его лежать там. Одного. Почему он не встаёт? Почему не идет к ней?! Рыжеволосая женщина, Риган, кладет шершавые теплые ладони ей на плечи, наклоняется к её уху, обдавая его теплом дыхания. Она говорит, что папа ушёл и больше не вернётся.
Он бросил меня.
Мина вздрогнула, словно очнувшись, и набросилась на флягу, с жадностью глотая уже тёплую воду. Струйки стекали по подбородку, тонкой шее, образуя на её выцветшей футболке когда-то красивого жёлтого цвета, тёмные пятна. Напившись, девочка отдала флягу обратно охотнику.
Нет… НЕТ! Это не так… он не бросил…
– Спасибо.
Он убрал флягу обратно за спину.
– Привет, дитятко, я дядя Леон, теперь ты будешь жить со мной.
Совсем другое лицо. Костлявое. Злое. Глаза – щёлочки. Говорит заплетающимся языком, растягивая слова. Он пьян, от него плохо пахнет… Другие сказали, что он тут главный уборщик, а она теперь должна работать.
Охотник молчал. Ему было, в общем-то, всё равно, о чём она думает. Он до сих пор не понимал, почему не оставил её там, на обед тварям, как делал это с другими.
Только потому, что она ещё ребёнок?
Да какая разница, ребёнок она или нет? Он нашёл себе проблему.
Проблему со светлыми, почти белыми волосами, которая сидит напротив и пялится на него своими большими глазами.
Раздражает.
Тихий детский голос зазвучал в норе:
– Я услышала грохот и видела, как люди стали кричать, я очень испугалась. Какой-то человек схватил меня за руку, и я побежала, потом меня уже никто не держал, но я всё равно бежала, пока не почувствовала боль вот здесь, – она ткнула себя пальцем в бок, под рёбра, – я упала, было очень больно, а потом… какие-то вспышки, глаза перестали видеть от них, и… туман… пятна…, – она хмурилась, стараясь вспомнить, – я ничего не помню…
Он не просил её рассказывать, что произошло, но теперь узнал кое-что интересное. Значит, этой ночью на Урбан напали, и, судя по всему нападение было серьезным.
Охотник задумчиво склонил голову: в последнее время он замечал странности в поведении тварей. Если раньше они нападали очень часто, то последнюю ночь или две стали какие-то странные, вялые, а один падальщик даже в сторону его не посмотрел, пробежал мимо, унося за собой шлейф вони. Мужчина еле заметно поморщился, на секунду ощутив в носу знакомый запах одного