Шанталь дернулась и скосила взгляд на ворона.
– Это был лишь…
– Обряд Весеннего Очищения, – закончила за нее Сгаташ и кивнула. – Вот и я сказала Эвклиду, что ему не о чем беспокоиться. Я уверена в членах своего клана. Каждый из нас делает все возможное ради благополучия рода. Мы все стоим горой друг за друга и должны держаться вместе, иначе черная сила Союза поглотит нас с головой.
Шанталь выдержала взгляд главной ведьмы и ничем не выдала своего волнения. И только два красных пятна, появившихся на ее щеках, показали, что до девушки дошла информация, которую желала передать ей Сгаташ. Когда глава клана наконец отвернулась от нее и продолжила дискуссию, несколько секунд Шанталь стояла, слегка оторопев. Ей показалось или ее хотели запугать, а может, призвать к ее совести? Если так, то это им удалось. В обоих случаях.
Когда собрание подошло к концу, девушка уже считала секунды, чтобы вернуться домой. День близился к своему логическому завершению, а ей еще предстояло возвращаться домой долгой дорогой через болота, поэтому объявление о конце слёта стало для нее настоящим подарком. И даже когда Кларелиш увязалась за ней, якобы совершить небольшую ночную прогулку, Шанталь не стала этому противиться.
Когда все разошлись по комнатам, Сгаташ продолжала сидеть в своем кресле, глядя в пространство и задумчиво потирая подбородок. Слуги, действуя словно призраки, появлялись в гостиной, наводили порядок, раздували огонь в камине и снова исчезали. Хозяйка не обращала на них никакого внимания.
– О чем задумалась, госпожа? – спросил ее верный ворон, уже уставший наблюдать за молчанием ведьмы.
– Ты же знаешь, Эвклид, – ответила ему Сгаташ, все так же отрешенно глядя в пространство. – Не так много времени осталось до главного события года, а я еще не собрала достаточного количества сил.
Ведьма сухо улыбнулась. Она никому не скажет, даже верному советнику, но порой ей казалось, что только одной ненависти к Союзу, а особенно к Кларкам, ей хватит, чтобы раз и навсегда уничтожить эту треклятую троицу. Да, она ненавидела их лютой ненавистью. Все знали ее как уравновешенную, невозмутимую особу, способную всегда сохранять холодную голову, в любой ситуации действовать трезво и не паниковать. Именно такому человеку – Сгаташ была уверена – могли подчиниться десятки и даже сотни ведьмаков, и именно такой она для них и стала.
Но на самом деле в ее душе бушевал настоящий безумный огонь. Пламя дикой злобы и отвращения к Союзу душило ее и разрывало на куски. Она жаждала мучительной гибели тех, кто стоял сейчас у власти Маам Кросса, их полного уничтожения. Они незаконно получили в подарок эти благодатные земли и изгнали ее народ прочь. Из-за них она лишилась дома, вынуждена была скитаться по свету, ее отец умер на чужбине, бедный и всеми брошенный, а последние годы провел, как подвальная крыса, подъедая остатки с помоек. И все это из-за них – из-за Союза. Да, главным объектом своей вражды стоило делать наместника Аркадиуса, даровавшего