Мама расстилает на столе свежую простыню и ложится на нее. Папа решительно выкладывает инструменты на столик, стоящий рядом с операционным столом.
Мама закрывает глаза и прикусывает губу. И вдруг – тарабам! Мама слышит грохот. Она открывает глаза: папа лежит на полу. Он упал в обморок. Мама облегченно выдыхает и опускается на стол.
Вы скажете: «Ну ты загнула! Хирурги не имеют обыкновения падать в обмороки!»
Папа поднимается с пола бледный. И говорит вам, именно вам.
– Может быть, это не те хирурги, которые делают такие вещи собственным женам?..
Папа медленно подходит к столу, изнеможенно садится на него рядом с лежащей мамой. Грустно смотрит на нее. Он очень бледен, она же – напротив, с горящими щеками и блестящими глазами. Она очень красива.
Папе идет белый халат – накрахмаленный, строгий. Папа закуривает, его рука трясется.
– Я не могу этого сделать, – произносит папа хрипло, глядя маме прямо в глаза.
Мама выглядит спокойной и тоже утомленной, словно обмякшей. Она пожимает его свободную руку.
– Кажется, Бог этого не хочет, – отвечает мама.
В ее глазах чуть поблескивают слезы. Но она собирается с силами и кротко улыбается.
Папа кивает и затягивается сигаретой.
– Значит, будем расширять нашу ячейку общества среди пауков и тараканов!
Так папа и мама всё-таки решили меня рожать…
О, май гад! Тут до меня вдруг доходит страшное: они тогда меня чуть не убили, а я их сейчас. Я объясню вам чуть позже.
Вы, конечно, подумали, что мои родители какие-то уроды. Или что я несу тут худжнджу полную. Нет, всё правда. Почему в моем мультоклипофильмотьюбе я не могу постебаться на тему тараканов? Так, для разнообразия. Ладно, можете отписаться от моего канала: моя версия с тараканами в качестве причины аборта не прокатит только потому, что она не особенно правдоподобна.
Я узнала частичную правду в тинейджерстве, когда они ссорились. Ненавидела их жутко. Я просто расщепилась на две половинки и стала жить двойной жизнью. Создала себе новых, воображаемых родителей, нормальных, тех, что рядом со мной.
Два года спустя, когда дедушка понял, что со мной происходит что-то не то, он насел на меня, «расколол» и рассказал мне уже полную правду – всё так, как оно было на самом деле и про настоящие причины. Маме никак нельзя было рожать, по медицинским причинам. И любые удачные роды могли приравниваться к настоящему чуду… Короче, жить из нас двоих мог только один – либо она, либо я.
Но они так меня хотели, что всё-таки решили рискнуть. Поэтому я их, конечно, поненавидела еще дня три, но потом простила. Однако история с моими «вторыми родителями», которых я придумала, разрослась среди моих новых друзей уже настолько, что я не могла от нее избавиться.
Я перематываю кинопленку еще немного и вижу восход на берегу океана. Вот уж что терпеть