Эксперт берет веер в другую руку, перевернув его, и я вижу, что на другой стороне веера уже не Дева Мария, а Боб Марли. Я всё-таки решаю остаться и дослушать. Ну сегодня и денек – богат на неадекват!
– В это трудно поверить, – эксперт явно замечает мой полный недоверия взгляд. – Но это… вы сами. – Он делает паузу, чтобы насладиться произведенным на меня впечатлением. – Понимаете, у вас две душевные сущности. Это случай уникальный за всю мою практику. Но так же, как и в физическом мире встречаются сиамские близнецы, есть они и на тонком плане. Тело одно, а души две… Если вы хотите, я могу объяснить подробней. Осознание подобной двойственности поможет вам найти себя… Суть в том…
От всей этой эзотерики у меня в голове вдруг образовался какой-то странный ветер. Наверное, этим ветром меня и сдуло из этой палаты сумасшествия. Я взялась за ручку двери.
– …Суть в том, – продолжила я его фразу, – что всё, что мне сейчас нужно найти, – это своих родителей!
Я открыла дверь. Эксперт улыбнулся улыбкой Воланда. И на прощание бросил странное:
– Не всё…
* * *
Этот Город не отпускал меня и не давал мне новых зацепок. Взяв меня в окружение, Город М. теперь решил взять меня еще и «на испуг». Больше всего на свете я боюсь быть неадекватной. А проще говоря, съехать с катушек.
Думаю, даже тут, сидя на своем окне и перебирая фотографии, я что-то могу сделать, чтобы собрать свой душевный раздрай в кучку. Только что? Дедушка бы сказал: «Надо сражаться!» И я уверена, не стал бы уточнять, с кем. С Воландом, с Воландемортом или с двойственностью, о которой меня сегодня известил эксперт. А вдруг он не сумасшедший? Я человек тёмный, до седьмого класса путала судопроизводство с кораблестроением. Поэтому могу ошибаться, но мне кажется, что сумасшедшие – самые цельные люди. Они не станут окружать себя и Буддой, и Христом одновременно, а выберут что-то одно, на чем они помешаны.
Двойственность… Всю жизнь меня преследовало это понятие. Если разобраться, то уж если у меня что-то есть, то этого всегда как минимум два! Друзья всегда шутят: «Ты б хоть поделилась с кем – два имени, две родины…».
Я решила опять пойти в свой внутренний кинотеатр и порыться в старых пыльных бобинах с отснятыми кусками моей жизни.
Стою перед зеркалом. Позади меня тоже зеркало. Вижу бесконечное множество взаимоотражений. Я, еще я, и еще я…
Вхожу в тёмную-тёмную комнату, где пахнет жестью коробок с пленкой. Слышу потрескивание старого кинопроектора.
На огромном экране появляется мой дневник, который я забываю вести. Я вижу свои руки, они пишут в дневнике.
Левая рука пишет почерком, напоминающим арабскую вязь: «Два имени, две родины, две пары родителей. Успела получить два образования и подпортить жизнь двум молодым людям. Вторые отношения я уже давно переросла, но никак не могу отпустить…».
На самом деле я бы не сказала «два», но и не одно – это точно. Неоднозначность. Ни левша и ни правша…
Правая