В узком простенке между окон стоял письменный стол; он был пуст, не считая нескольких книг: «Введение в алхимию», «История алхимии» и так далее. Прислуге было строго запрещено подниматься на чердак. Однако кто-то вытер пыль со стола, а книги сложил аккуратной стопкой.
Когда-то за этим столом занимался Нестор, позже – сама Аура. Дерево было все в чернильных пятнах и трещинах и вдобавок покрыто выцарапанными значками, буквами и разными загогулинами. Непонятные заметки, накопившиеся за много десятилетий. Многие сама же Аура и нацарапала. У нее была привычка, читая книгу, рассеяно водить по столу пером, разрезным ножом или чем придется. До нее то же самое делал отец.
– Смотри, вот он, – сказала Аура.
Тесс подошла ближе и кивнула.
Тот же знак размером с монету, что и в часах. Прямые линии и дуги не толще спички, около двух миллиметров в глубину. Контур обведен черной краской.
Рисунок терялся среди множества других. Аура просидела за этим столом годы, сама корябала на нем новые значки и буквы или разрисовывала старые до неузнаваемости – в основном это были ничего не значащие каракули. Она всегда была уверена, что и отец чертил по столу машинально, без всякого умысла. И все же странный знак из часов, очевидно, занимал его мысли, когда он сидел здесь наверху, удалившись от мира и собственной семьи и вынашивая свои жестокие планы.
– Поди догадайся, что это! – Тесс кончиком пальца потрогала рисунок. – Может, руна?
– Да, я тоже подумала о рунах. Но насколько я знаю, отец никогда не интересовался северными письменами.
– Тогда что-нибудь оккультное?
Аура покачала головой:
– Вот уж оккультизмом Нестор точно не увлекался. Он считал, что даже бессмертие должно быть научно обосновано. Именно поэтому, кстати, он так долго не хотел снова прибегать к убийству дочерей, а не потому, что осознал и раскаялся. – Аура поморщилась. – Ему не нравился способ, больше похожий на волшебство, чем на настоящую науку. И его раздражало, что алхимию путают с оккультизмом. Он воспринимал это как личное оскорбление.
Аура достала из ящика стола карандаш и чистый лист и обвела на бумаге контур вырезанного на столешнице знака. Позже она собиралась скопировать рисунок в часах для сравнения.
Потом задумчиво поднялась со стула и шагнула к витражному окну с надписью SATOR AREPO TENET OPERA ROTAS – слова были расположены в пять строк одно под другим. Анаграмматический квадрат – буквы можно читать в любом направлении, они всегда складываются в одну и ту же фразу. На втором витраже буквы складывались в другую надпись: SATAN ADAMA TABAT AMADA NATAS. Дневной свет, падая через витраж, отбрасывал на лицо и руки Ауры искаженные очертания букв.
«Формула Сатор» – латинская фраза на левом витраже – происходила из символического языка герметистов[1]. «Сеятель Арепо с трудом удерживает колеса» – намек на неустанную погоню алхимиков