– Это тебе на дорогу. Езжай, куда хочешь, поступай, куда хочешь, здесь тебе на билет и еду достаточно. Но не поступишь – домой не возвращайся, больше не получишь ни копейки.
Юрий, когда она рассказала ему об этом, сказал:
– Ты хорошо сделала, что уехала – у твоей матери обычная ревность, а это чувство не поддается ни логике, ни убеждениям. Ты сама ревновала когда-нибудь?
– Нет, а кого мне ревновать?
– Ну… тех ребят, хотя бы, которые из-за тебя дрались. Тебе самой-то нравился кто-нибудь?
Во взгляде Наташи мелькнуло изумление:
– Что ты! Мы просто дружили, я думаю, они начитались романов и разыгрывали из себя мушкетеров.
– Кто знает, кто знает! А я… я тебе нравлюсь?
Он близко наклонился к ней, вдыхая аромат ее волос и с трудом сдерживая волнение. Она смутилась, но не отодвинулась.
– Ну… я не знаю… да, наверное.
Юрий крепко прижал к себе тонкую девичью фигурку, поцеловал пухлые губки. Она не сопротивлялась и не отталкивала его. Все между ними произошло очень быстро, как-то само собой, и ту ночь они провели вдвоем на старой железной кровати.
Летом Наташа опять поступала в институт и опять не попала. Юрий проходил интернатуру. Он окончил институт с «красным» дипломом, подал документы в аспирантуру и сдал на «отлично» английский и философию, но на вступительном экзамене по специальности экзаменаторы не стали даже слушать его ответа – они задали пару маловразумительных вопросов и выставили оценку «неудовлетворительно». Как сказал Сашка Лузгин, Юрия не приняли в аспирантуру из-за фамилии. Сашке можно было верить – его отец имел связи и мог сообщить точную информацию.
Фамилию свою – Кауфман – Юрий получил от одного из немецких предков, приехавших в Россию еще в царствование Петра I. В самом начале войны, когда немцев стали поголовно выселять в Среднюю Азию, дед Юрия сумел с помощью друга, работающего в органах, изменить запись в паспорте и вместо немца стал писаться евреем. Уже через десять лет его потомки ощутили всю прелесть обладания новой национальностью, однако хода назад не было. Отец Сашки – Лузгин Георгий Александрович, – работавший в подольской больнице, предложил Юрию:
– Иди ко мне в отделение работать. Я направлю запрос в институт и выбью тебе, как молодому специалисту, комнату в общежитии. Чуть позже сделаем и направление в аспирантуру. Поработаешь год-два – что делать.
Лузгин чувствовал некоторую неловкость оттого, что его собственный сын Саша в аспирантуру поступил сразу же после окончания института, хотя у него и не было «красного» диплома.
Весной неожиданно