Поплыли звуки торжественного марша Мендельсона, защелкали затворы фотоаппаратов. Юрий повернулся и поплелся из ЗАГСа, не дожидаясь, пока новобрачные спустятся к машине, украшенной двумя золотыми кольцами.
– Юра, – окликнула его Зинаида Николаевна, мать Саши, – ты уже уходишь? В отделение? Но не забудь, что вечером к нам.
– У меня… у меня тяжелый больной, Зинаида Николаевна, я не знаю.
Мать Саши с недоумением взглянула на Юрия – ее муж заведовал нейрохирургическим отделением больницы, где он работал, и ей было доподлинно известно, что тяжелых больных, из-за которых молодой доктор Кауфман не мог бы прийти на свадьбу самого близкого друга, сейчас в отделении нет. Она, однако, больше ничего не сказала.
Юрий шел вниз по улице Свердлова, стараясь не вспоминать больше навязчивый запах тела Наташки, который всегда сводил его с ума.
«Она ведь даже не красавица – просто этот запах. И волосы»
– Доктор, – сказал детский голосок, – здравствуйте, доктор. А вы мне голову резали, помните?
Юрий увидел светловолосого паренька, кивнул ему, улыбнулся, и от собственной улыбки из глаз его вдруг покатились слезы.
…Познакомился он с Наташкой, еще будучи студентом. Во время вступительных экзаменов старшекурсники, среди которых был Юрий, следили за порядком и помогали оробевшим абитуриентам не заблудиться в стенах медицинского института. Она стояла у стенда и безуспешно пыталась найти свою фамилию в списках зачисленных, потом, безнадежно опустив голову, отошла к окну и вытерла глаза кончиком пряди пышных пепельных волос. Рядом с ней присела на подоконник конопатая толстая абитуриентка.
– Ну, чего у тебя? Взяли?
Наташка горько качнула головой.
– Нет. А всего-то балла не хватило, почему так – ведь у меня медаль?
– Ну, что из того, что медаль? – пожала плечами толстушка. – Парня с такими баллами бы взяли, факт, а баб, конечно, отсеивают. У меня вот – стаж три года, с любыми баллами обязаны взять, а они, видишь – на физике срезали. Зараза, в гробу я ее в белых тапочках… Теперь еще год в больнице трубить.
Наташа робко посмотрела многоопытную толстушку.
– А мне… можно у тебя в больнице устроиться –