Наши комнаты были дальше всех соседских квартир от кухни. Холодильникам в маленькой кухне места не было. Наш стоял в первой комнате, и бедной Маме, когда она готовила, постоянно приходилось бегать туда-сюда, набегая километры в кухню и назад бесчисленное количество раз. Наконец, она, усталая, мужественно накормившая всех нас ужином, уложила Наташеньку спать и присела поесть сама. Боря ходил из угла в угол с тяжёлым озабоченным лицом, а я присела возле Мамы со своими вопросами. Объяснить мне случившееся и ответить на мои вопросы она не могла, а только горько и устало заплакала:
– Извини, Томочка, не сейчас, как-нибудь потом, – только и сказала Мама. Я не стала приставать.
Но осознание, что произошло что-то из ряда вон выходящее, не оставляло меня. Из коротких реплик, переброшенных Мамой и Борей, я догадалась, что случившееся имеет отношение к Боре и Милочке.
Не имея ни малейшего представления о реальных событиях и помня горькие Мамины слёзы, я своими двенадцатилетними мозгами пыталась найти виноватого и решила, что это всё из-за Милы.
Утром Боря что-то писал в школьной тетрадке, наверное, очередное сочинение по литературе. Писал, писал и куда-то отошёл. А я, глупышка, подкралась к его тетрадке и написала на промокашке крупными буквами «Милка – дура!». Поскольку виновница семейной драмы для меня была определена и я уже выплеснула своё осуждение в её адрес Боре на промокашку, я успокоилась и отправилась заниматься своими гаммами.
Вернулся Боря, прочёл крик моей души на своей промокашке и с гневом бросился ко мне. Его явное несогласие с моим мнением вылилось в крепкий звонкий щелчок по лбу, от которого засверкали цветные искры у меня в глазах и остановились гаммы. Слёзы незаслуженной (как я считала) обиды полились из моих прекрасных глаз и закапали на клавиши пианино.
Вооружённых конфликтов у нас с братом обычно не было, дрались мы с ним очень редко. Но этот щелчок со знаком качества я помню уже больше полстолетия.
Гораздо позже стало известно, что наши юные влюблённые решили в знак протеста против напора взрослых бежать в Ленинград к Милочкиным родственникам. Для этого Боря вынес из дома свою сберегательную книжку и снял все деньги со своего счёта, которые родители собирали на его поездку для учёбы в Ленинград. Милочка же взяла у бабушки смешную сумму на кино и мороженое. Это был её посильный вклад в задуманное мероприятие. Наши беглецы отправились, в чём были, на вокзал, купили билеты на поезд и уже успели отъехать немного, как их нашла Мама. На первой же станции она купила три билета назад и вернула беглецов домой.
Обнаружив пропажу сберегательной книжки в утро этого дня, Мама, почуяв неладное, побежала в сберкассу, где ей сказали, что Боря снял все деньги. Мама догадалась и помчалась на вокзал, где оббегала все возможные уголки, а затем и вагоны уже отошедшего от вокзала